— А как можно хотеть того, чего не знаешь. Я, всё же человек одной из «наших» реальностей. И до определённого момента просто не задумывался о подобный возможности.
— Так уж и не задумывались?
Но он лишь улыбнулся одной из своих фирменных улыбок и пожал плечами.
Слышать о том, что Гроссмейстер далеко не всемогущ и даже не всеведущ как-то удивительно. За те три года, что я его знал, настолько привык к мысли, что уж он-то, в случае чего… Словом, о-го-го… А он всего лишь человек, видите ли.
— Когда пойдём?
Виктор, как всегда более практичный и трезво мыслящий смотрел на вещи без моих интеллигентских штучек. Для него возможность «перехода» в один из миров потенциального, да что там потенциального, самого настоящего противника, уже являлась вполне объективной реальностью. И, как в любой операции, предстояло лишь уточнить детали.
— Я предлагаю для начала устранить некоторые г-м… внешние различия. Согласитесь мы, с нашей пигментацией, будем выглядеть несколько экстравагантно в любом из чужих городов. И, к тому же, нам предстоит… Я бы сказал, подготовительный этап.
— Нам что, придётся пить какую-то гадость, чтобы заболеть желтухой? Или, как там её, зелёнкой? — Это я от большого ума поспешил задать сильно волнующий меня вопрос. Как всегда, ухитрившись пропустить действительно важное.
Но Гроссмейстер лишь улыбнулся.
— Ну, зачем же. Я думаю, достаточно просто несмываемой косметики. Если вести себя осторожно, то наш человек сможет не слишком привлекать внимание. Да и Юрий, в случае чего, всегда сумеет подкорректировать, если что-то пойдёт не так.
— Вы думаете, коридор действовует и там?
— А как же.
— Вы думаете, коридор действовует и там?
— А как же. При небольшом волевом усилии, вы даже не заметите разницы. Ведь, повторяю, Вселенная едина. Она подчиняется одним и тем же законам, просто, в силу ограниченности своего восприятия, все мы трактуем их по-разному. Кто-то из учёных мужей вашего мира сказал: «Мы понимаем структуру реальности, только понимая теории, объясняющие ее. А поскольку они объясняют больше, чем мы непосредственно осознаем, то и понять мы можем больше, чем непосредственно осознаем, что поняли».
— Но позвольте, Гроссмейстер, а как же тогда утверждение Профа насчёт того, что открытия совершаются по мере возникновения необходимости. И отдельные личности не могут играть какой нибудь заметной роли в истории науки?
— Именно для этого ваша команда и нужна. Если взять за основу другую теорию, так же, по моему мнению, имеющую право на жизнь, всё осуществимо.
— Просветите, хотя бы.
— Надеюсь, вы слышали про польского писателя-фантаста Станислава Лема?
— Обижаете. Не только слышал, но даже и читал.
— Так вот. По Лему, и искусства, и человеческое общество, и сама эволюция — продукт слепого случая. «Случай — поворотный фактор всякого эволюционного процесса, уклад, возникший в результате данного процесса, создает собственные системные законы, не имеющие ничего общего с первоначальным поворотным фактором».
Вот вы и станете этим самым случаем, только со знаком минус. Так сказать, прогрессорство наоборот.
— Шутите, господин Аббат? Строить кампанию на голословном высказывании человека, писавшего выдуманные истории? Это попахивает авантюризмом.
— Чья б корова не мычала, — буркнул он и продолжил: — Если вам не достаточно Лема, то я могу привести высказывание Альберта Эйнштейна. У него я нашел такое признание: «Открытие не является делом логического мышления, даже если конечный продукт связан с логической формой».
В общем, проявив малёк фантазии и немного сноровки, я уверен, вам удастся достичь результата.
Голова пошла кругом, но Гроссмейстер, читая по моему лицу как по открытой книге, поспешил успокоить:
— Разработкой плана займётся мы с Семёном Викторовичем. От вас же требуется лишь принципиальное согласие. Ну и, работа по претворению, соответственно.
Понуро кивнув головой, я дал понять, что — как всегда — согласен и Аббат, удовлетворённо улыбнувшись, подытожил.
— Тогда можете недельку отдохнуть, расслабиться. А мы, пока суть да дело, попробуем выработать стратегию.
Началось, блин. Сейчас подключится профессор, там Лёнька вставит словечко, и понеслась.
Ну, что я вам говорил…
И я, стараясь быть как можно более незаметным, бочком-бочком приблизился к столь облегчающему путешествие Прибору и «слинял» в лабораторию Приюта.
25
— Ну, пока. Смотрите, не во что не ввязывайтесь, а то знаю я вас.
— Пока, Лен. — Инна чмокнула подругу в щёку.
— Пока-пока. — Я сделал ручкой.
Ленка подхватила малышей и скрылась «у себя». А мы с Инной отправились прожигать жизнь. Как человек в мозговом штурме бесполезный, я в наглую отпросился, чтобы по совету Гроссмейстера подлечить пошатнувшиеся нервишки.
— Куда поедем?
Я пожал плечами. Надо сказать, что давненько мы с Инной никуда не выбирались вдвоём.
Надо сказать, что давненько мы с Инной никуда не выбирались вдвоём. Знаете, то, сё. Пятое, десятое. В общем, стали настоящей семейной парой, довольствующейся нечастым общением и редким выполнением супружеского долга.
— А, давай, смотаемся в то казино, куда ты повёз меня в первый раз. — В голосе Инны звучали нотки маленькой девочки.