Посидев над бесчувственным телом минут эдак с пяток, я решил, что ничего не высижу. И надо сдаваться в плен самому, а не захватывать заложников. Раз не выстрелили сразу, или не оглушили прикладом, значит, есть шанс что-то выяснить. «Отмотав» сколько нужно, вернее, сколько получилось, я схватил бедолагу за шкирку и «вернулся». Надеюсь, что и мой гость — тоже. Снова перелез через забор и вот уже ощущаю дуло, упёртое в шею. Опять ни хрена не понял, но руки на всякий случай поднял. Бам-м-м. В глазах потемнело, и я автоматически «перешёл».
Не, ребята, так дело не пойдёт. Я ж сам, можно сказать добровольно… А вы сразу прикладом по затылку. Спасибо коридору, голова перестала болеть практически мгновенно и я «ломанулся» назад.
На этот раз стал чуть вполоборота и, едва появился этот гад, я ухватил за ствол и потянул на себя. Ребром ладони легонько стукнул чуть пониже уха. Тут же выскочили ещё двое, но стрелять не стали, а кинулись в рукопашную. Что ж, повеселиться я люблю. Один оказался какой-то хлипкий и упал сразу. Я и ударил-то не сильно. Скорее махнул ногой, слегка толкнув его в грудь. А вот его товарищ оказался настоящим бойцом. Уважаю. Секунд тридцать мы обменивались ударами, после чего я получил коленкой под дых. Ну, шансов у него по любому не было. А то, что в момент удара он держал меня за грудки, только помогло. В коридоре, действовавшем на нас по-разному, я быстренько оклемался и стрельнул в него капсулой со снотворным.
«Возвращаться» не стал и, взяв гостя с собой, «пошёл» наружу. Ага, вон, лежат родимые. Дальше начались сплошные непонятки. Вспыхнули сразу несколько прожекторов. Откуда-то набежало множество гортанно вопящих людей. Если бы не оружие, то подумал бы, что попал на базар, столько их было. Мне споро заломили руки и уложили мордой на бетонные плитки двора. За что боролись, спрашивается?
Покричав несколько минут, нас пинками подняли на ноги и погнали в сторону ангара. Тот, что побывал у меня в гостях, так и не очухался, и тащить его довелось, сами догадайтесь кому. Приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не «уйти». Что толку-то уходить? Чтобы ещё раз получить коленкой в живот?
Дверь лязгнула, и мы очутились в полной темноте. Не в силах сдержать эмоции я ругнулся и…
— Ты кто такой? — Спросили меня по-русски.
— Японский городовой. — Ответил я машинально и лишь потом пришло удивление.
— Чёрт, не видно ни хрена. Посветить-то есть чем?
Я мотнул головой, запоздало сообразив, что меня не видят. И в самом деле, чего это я? По быстрому «вылез» в коридор. Схватив пачку свечей а, заодно, пару упаковок пива и чего-то пожевать, «выскочил» наружу. Всё это, разумеется, проделал в «нормальном» временном режиме.
Когда вспыхнул свет, я разглядел, что передо мной находится человек с явно не арабской внешностью. Скорее, он был похож на одессита. Да, чего уж там, на еврея он был похож. В Одессе ж, сами знаете, стоит только плюнуть… Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что к чему.
Тот, который находился без сознания и вовсе имел светлые волосы, а третий, что вырубился от одного касания, оказался девчёнкой. Рыженькой и с серыми глазами.
Ну, вот скажите мне, чего она сюда попёрлась? Сколько уже писано, что женщина в критической ситуации является слабым звеном, и деморализует личный состав. Мужик может не выдержать пытку, а может и выдержать. Но вот видеть, как издеваются над женщиной, он не способен патологически. Нет же, явилась, не запылилась. Мало я ей вломил, Мате хреновой. По Харе надо было, по Харе.
Однако, увидев, что я держу в руках запаянные в полиэтилен пивные банки, он нахмурился. Не понимая, я уставился на него. Ах, да! Мы ж в плену.
Я, не торопясь, открыл банку с пивом, отломил кусок копчёной колбасы и принялся аппетитно чавкать. Парочка пялилась на меня, всего из себя мирно жующего, и явно съезжала с катушек.
— Ну, чё уставились. Война войной, а обед по расписанию. Или особое приглашение требуется?
Мужик взгляну на девчёнку, а та вдруг рассмеялась. Истерически как-то, и он, обняв малышку за плечи, принялся утешать. Аппетит сразу пропал и я, подойдя, дал ей пару пощёчин. После чего сунул в руку жестянку и кусок салями. Парня долго упрашивать не пришлось, и вскоре мы дружно заработали челюстями.
— Ну, и… Каким самумом вас сюда занесло?
Мужик снова набычился, а пигалица гордо вскинула головку.
— Ну, и… Каким самумом вас сюда занесло?
Мужик снова набычился, а пигалица гордо вскинула головку.
— Какое вы имеете право?..
— Закон джунглей, — лениво потянул я, намекая на право сильного.
Бедняжка как-то сникла, а мне стало немножко совестно. Ведь им сейчас страшно. До ужаса. До дрожи в коленках и недержания мочи. А ведь молодцы. Держаться. Она ведь знает, к кому попала. И догадывается, что международные нормы обращения с военнопленными здесь не в почёте.
— Ладно, ребята. Я, кажется, и сам знаю. Вы по поводу вчерашнего тер акта в Хайфе. Я тоже. И, что бы вы себе не думали, я на вашей стороне.
В ответ — молчание, и я продолжил:
— Значит, так. Я в курсе, что следы террористов привели сюда. Так же я знаю то, что где-то поблизости находятся, должны находится, — поправился я, — двадцать мобильных модулей Российского производства, похищенных недавно с одного из заводов. Так что, против вас я ничего не имею, никаких претензий. Вам — плохие дяди, мне — «кузнечики». И разбежались.