Раздосадованный историк Инг Инг Шао вновь засел за книги и в одной из них сразу за именем «Юнг Ли Ченг» нашел следующую запись: «…исчезал на 10 лет и появился вновь с ума сошедший, утверждал, что был в 1987 году по христианскому летоисчислению, видел огромных птиц, которые достигают облаков, большие волшебные зеркала, ящики, разноцветные огни, которые зажигаются и сами гаснут, широкие улицы, украшенные мрамором, что ездил в длинной змее, которая ползает с чудовищной скоростью. Признан сумасшедшим и умер через 3 недели…»* (*»Перекресток Кентавра» 1997, N 11).
— Наверное, Профу пришлось изрядно покопаться в Интернете. — Зевнул я.
— Наверное. — Согласилась Ленка. — Ты знаешь, Юрка, — добавила она, — мне кажется, что нет никаких «твоих» или «моих» мест. А есть что-то одно на всех. Большое и… страшное. И, в той или иной мере, этой способностью, я имею в виду «даром проникновения», наделены все люди. Просто, некоторые, подобно нам, оказались более везучими, умеющими отсекать то, что не в силах воспринять. И преобразуя это самое ЧТО-ТО в нечто приемлемое сознанием. Другие же, «нормальные», обречены на гибель. И их «неспособность» проникнуть» является чем-то вроде хорошо развитого инстинкта самосохранения. А иные, вроде этих несчастных, на свою беду сумевшие «войти» и благополучно «выйти» вынуждены носить клеймо «сумасшедших».
А иные, вроде этих несчастных, на свою беду сумевшие «войти» и благополучно «выйти» вынуждены носить клеймо «сумасшедших». И это в лучшем случае.
Ляпнуть, что ли про Горацио? Не, наверное, не стоит.
Видно было, что Ленка немало об этом думала, и ей хотелось с кем-то поделиться.
Н-да… два глиста, малёк более удачливых, чем остальные, и с иммунитетом к враждебной среде, взялись анализировать устройство… А, и в самом деле, что мы пытаемся понять? Как устроен пищевод? А что же тогда кровеносная система? И как всё это соотносится с мыслительными процессами, ежели таковые имеют место? Нет уж, в роли «Бваны Юрия» я ощущал себя гораздо комфортнее.
Но Ленусик, глядя на мой отрешённый вид, и сама поняла, что на данном этапе мне немножко по барабану. И перешла к основному вопросу:
— С Семёном Викторовичем говорил?
— Ну, допустим.
— И что?
— Что-что, да ничего. И вообще, если хочешь знать моё мнение, то я против.
Ленка терпеливо вздохнула, и я понял, что проиграл. Куда мне тягаться с потомственной аристократкой.
— Лен, а может, ну его, а? — Без особой надежды начал канючить я.
Но та, изучив меня как облупленного, лишь молча улыбалась. Зачем слова, если сейчас я начну приводить все мои «гениальные» доводы, потом, чуть погодя, стану извиняться и сам себя опровергать, взвешивая «за» и «против». Потом, окончательно запутавшись и разозлившись, упрусь рогом. И — всё… Тут то она меня тёпленького и возьмёт.
Ну уж нет. Не раз и не два я проигрывал ей и сейчас, назло врагам, просто буду молчать. Помолчали. Долго так, минут пять. В голове постепенно забрезжило сомнение: «Это ж, выходит, я уже перешёл к последней стадии? Не попытавшись вывалить «про» и «контра»? Хотя… Очередная авантюра сулила новые впечатления. В кузнечике покувыркаюсь, опять же… К тому же, наверняка «пойдём» отсюда, так что окажемся в районе нашего Новосибирска. Интересно, как там у них всё было. Прибарахлимся малёк… А дальше — я умываю руки. Пусть у профессора голова болит. Моё дело только транспортировка. И ничего более.
Видать, я и вправду, созрел, так как Ленка подала голос:
— Это ведь МОЙ мир, Юрка.
И слышалось у неё в голосе что-то такое…
— Ну и что? Живи тут, раз такое дело.
— Ты не понимаешь. По мнению Профессора, можно постепенно внедрить здесь кое-какие технологии. Раз уж процесс пошёл то, рано или поздно, а будет изобретён портал, подобный тому, что завезли на Землю-2 пришельцы. И тогда… Я очень хочу, чтобы МОЯ Земля не оказалась бедной роственницей.
— Ну, это пока что ещё только теории.
— То, что мы здесь — теория?
— Ну, нет, конечно. Но про портал ты загнула.
— В ВАШЕМ Китае, когда-то давно жил человек, по имени Лу Синь Чжоу Шу-Жень. Так вот он сказал: «Мечта — это не то, что уже существует, но и не то, чего не может быть. Это, как на земле, — дороги нет, а пройдут люди, проложат дорогу». Ведь, когда-то и ВАШЕЙ Америки не существовало. Но нашёлся упёртый еврей по имени Колумб и потащился через океан. Тоже, между прочим, в погоне за прибылью…
Я прикрыл глаза. Порталы… Врата, ведущие из мира в мир. Миры-заводы. Миры Санатории. Миры-тюрьмы. Человеки организованно отмечают паспорта и следуют, куда кому надо.
А на таких как я, имеющих наглость соваться в обход установленных правил, объявлена охота. Неча, неча! Иш ты, самый умный выискался! Тут все люди заслужанныя, можно даже сказать, благонадёжныя.
— Ленусик, так ведь, по одной из версий, Бертольда Шварца, в последний раз осчастливившего человечество порохом, им же и подорвали.
— Ты это к чему, Юрка?
— Да так… Может, ну его, а? Ваш этот, Павел, четвёртый кажется, очень даже миленько всё устроил. Тихо, мирно… Ты хоть представляешь, сколько горя приносят простым людям революции? Короче я — против.
Выдержка изменила всегда спокойной Ленке: