Они прошли дальше по коридору — и вот уже из мрака прямо перед ними выступили коринфские колонны. Это был притвор храма, обрамленный каменными скамьями и украшенный древними фресками и лепниной. Подопечные Лили прошли в глубь святилища, миновав две затемненные ниши — место обрядов посвящения. Там, в наземном мире, время изменило и городские улицы, и очертания городских построек — здесь же, в древней пещере, оно словно застыло. Здесь по?прежнему красовались вырезанные на стенах картины — Митра, убивающий быка. Здесь все так же слышались из тьмы отзвуки бегущей в реке воды.
— Когда родился Христос, — сказала Лили, — культ Митры уже существовал, его веками исповедовали персы. А теперь давайте вспомним историю жизни Митры, какой представляли ее себе персы. Для них он был богом, провозвестником истины. Родился Митра в пещере в день зимнего солнцестояния. Мать Митры Анахита была девственницей, и при рождении его присутствовали пастыри, принесшие ему дары. У него было двенадцать учеников, и они сопровождали его во всех странствиях. Похоронили Митру в гробнице, а вскоре он воскрес из мертвых. И его воскрешение каждый год праздновали как возрождение. — Она замолчала, выдерживая паузу для вящего впечатления, и обвела взглядом лица туристов. — Не кажется ли вам эта история знакомой?
— Христианское Евангелие, — сказала американка.
— А между тем эта традиция существовала у персов еще за несколько столетий до рождения Христа.
— Никогда не слышала об этом. — Американка взглянула на мужа. — А ты?
— Не?а.
— В таком случае вам стоит побывать в храмах Остии, — заметил англичанин. — Или в Лувре. Или во Франкфуртском археологическом музее. Возможно, такие экскурсии покажутся вам весьма поучительными.
Американка обернулась к нему.
— А вот умничать совсем необязательно.
— Поверьте, мадам. Наша чудесная экскурсовод не поведала нам ничего сенсационного и удивительного.
— Но ведь и вы, и я прекрасно знаем, что Христос не был персом в смешном тюрбане и никаких быков он не убивал.
— Просто мне хотелось указать на любопытные параллели в иконографии, — пояснила Лили.
— В чем?
— Послушайте, на самом деле это не так уж важно, — ответила Лили. В тщетной надежде, что дамочка от нее отвяжется. И вместе с тем ясно понимая, что щедрых чаевых от американской парочки ей не видать как своих ушей. — Это всего лишь мифология.
— Библия никакая вам не мифология.
— Я же не в этом смысле.
— А что на самом?то деле известно про этих ваших персов? Я хочу сказать — у них что, тоже есть Священное писание?
Другие туристы молчали и явно чувствовали себя неловко.
«Перестань! Не стоит спорить».
Но дамочка все никак не унималась. Еще с утра, не успев сесть в автобус, она принялась поносить Италию и итальянцев. Движение на улицах Рима — полный бардак, не то что в Америке. Гостиницы баснословно дорогие, не то что в Америке. А ванные совсем маленькие — опять же не то что в Америке. И вот наступил апогей раздражения.
И вот наступил апогей раздражения. Она пришла в базилику Святого Климента посмотреть на одно из первых мест христианского культа, а вместо этого получила целую лекцию во славу язычников.
— Откуда вы знаете, во что на самом деле верили эти ваши митраисты? — продолжала она. — И где они теперь?
— Их уничтожили, — ответил англичанин. — А храмы давным?давно сровняли с землей. Да и разве могло быть иначе после того, как церковь объявила Митру исчадьем Сатаны?
— Будто историю заново переписали!
— И кто же, по?вашему, ее переписал?
В спор вмешалась Лили:
— На этом наша экскурсия заканчивается. Всем большое спасибо за внимание. Если хотите, можете побыть здесь еще немного. Водитель будет ждать в автобусе. И потом развезет всех по гостиницам. Если есть еще вопросы, с удовольствием отвечу.
— Я считаю, что надо предупреждать заранее, — продолжала возмущаться американка.
— Заранее?
— Экскурсия называется «Зарождение христианства». Но ни о какой истории я так и не услышала. Сплошные мифы.
— На самом деле, — вздохнула Лили, — это и есть история. Ведь история не всегда то, что мы привыкли слышать.
— А вы что, большой специалист?
— Я закончила… — Лили осеклась. «Осторожней!» — Я изучала историю.
— И только?то?
— Кроме того, я работала в разных музеях мира, — продолжала Лили, раздражившись до такой степени, что даже забыла об осторожности. — Во Флоренции. В Париже.
— И вот опустились до экскурсовода.
Хотя в подземелье было совсем не жарко, Лили почувствовала, как лицо у нее полыхнуло огнем.
— Да, — после долгого молчания проговорила она. — Я простой экскурсовод. Всего лишь. А сейчас, простите, мне нужно пойти проверить, на месте ли водитель.
Она повернулась и направилась обратно в лабиринт туннелей. Чаевые ей сегодня не светят, это уж как пить дать, так что назад пусть возвращаются сами: не маленькие — не заблудятся.
Лили поднималась из храма Митры, с каждой ступенью как бы перемещаясь во времени, и наконец оказалась на уровне византийского фундамента. Здесь, под нынешней базиликой Святого Климента, пролегали заброшенные коридоры церкви четвертого века, куда на протяжении восьми столетий не заглядывала ни одна живая душа, поскольку над ними в средние века воздвигли новую церковь. Вдруг Лили услышала голоса — разговаривали по?французски. В святилище Митры спускалась очередная группа туристов. Они шли ей навстречу по узкому коридору, и Лили посторонилась, чтобы их пропустить — трех французов в сопровождении экскурсовода. Когда голоса мало?помалу стихли, она остановилась под облупившимися фресками, внезапно почувствовав угрызения совести за то, что бросила своих подопечных. И зачем только она позволила какой?то невежде довести себя до белого каления? О чем она думала?