Прошлой ночью, когда он остановился на обочине, на выезде из Флоренции, и предложил ее подвезти, она его как следует не разглядела. Теперь, в утреннем свете, проникавшем в кабину грузовика, она увидела грубоватые черты его лица, выступающий лоб и черную однодневную щетину на подбородке и щеках. О, она прекрасно понимала его красноречивый взгляд. «Так да или нет, синьорина?» Американские девицы сговорчивые. Стоит их подвезти, предложить ночлег, — и они уже у тебя в койке.
«Только шнурки поглажу», — подумала Лили.
«Только шнурки поглажу», — подумала Лили. Нет, ей, конечно же, случалось переспать с первым встречным, или двумя. А может, тремя, если к тому ее вынуждали обстоятельства. Только те мужчины не были лишены обаяния и всегда давали ей то, в чем она тогда особенно нуждалась, — не крышу над головой, а тепло своих объятий. Возможность насладиться коротким, призрачным счастьем от мысли, что кто?то может ее защитить.
— Если тебе негде остановиться, — сказал шофер, — у меня в городе есть квартира.
— Спасибо, не надо.
— Тебе есть куда податься?
— У меня здесь… друзья. Они предложили погостить у них.
— А где они живут? Подброшу тебя прямо к ним.
Он знал, что она врет. Просто решил проверить.
— Правда, — заверил он. — Запросто.
— Довезите меня до вокзала. Они живут неподалеку.
Он снова скользнул взглядом по ее лицу. Глаза шофера не нравились Лили. Она заметила в них коварный огонек, подобный блеску в глазках?бусинках свернувшейся в клубок змеи, в любой миг готовой к броску.
Он вдруг пожал плечами и ухмыльнулся, прикидываясь, что ему, в конце концов, все равно.
— Раньше бывала в Риме?
— Да.
— Хорошо говоришь по?итальянски.
«Не очень, — призналась она себе. — Не успею открыть рот,как всем сразу ясно — иностранка».
— Долго пробудешь в Риме?
— Не знаю. — «Пока буду в безопасности. Пока не решу, куда двинуться дальше».
— Понадобится помощь — звони. — Он достал из кармана рубахи визитную карточку и протянул ей. — Номер моего мобильного.
— Как?нибудь позвоню, — сказала она, запихивая карточку в рюкзак.
Мечтать не вредно. Только бы поскорее от него отделаться.
У римского вокзала Термини она выбралась из грузовика и помахала шоферу на прощание. И все время, пока переходила улицу по направлению к вокзалу, ощущала спиной его взгляд. Не оглядываясь, она вошла в здание вокзала. И там обернулась, поглядев назад через окно, чтобы проверить, где его грузовик. Он стоял на прежнем месте и чего?то ждал. «Убирайся же, — мысленно приказала она. — Отвяжись, черт бы тебя побрал!»
Тут позади грузовика засигналило такси — лишь тогда он наконец тронулся с места.
Она вышла из здания вокзала и направилась к площади Республики — и там замешкалась, ошеломленная гулом толпы, шумом автомобилей и зловонием выхлопных газов, висевших в раскаленном воздухе. Перед тем как покинуть Флоренцию, Лили рискнула подойти к банкомату и снять с карточки триста евро, так что теперь она ощущала себя богачкой. Если не шиковать, этих денег хватит недели на две. Правда, питаться придется хлебом с сыром и кофе, а ютиться — в самых убогих туристических гостиницах. Как раз здесь, в этом районе, можно найти что подешевле. Среди толп иностранных туристов, входящих и выходящих из здания вокзала, затеряться проще простого.
Но все равно надо глядеть в оба.
Остановившись у магазина всякой всячины, она задумалась — как проще всего изменить свою внешность. Перекраситься? Не годится. В стране черноволосых красавиц лучше оставаться брюнеткой. Может, переодеться? Чтобы не выглядеть такой уж явной американкой. Снять джинсы и надеть какое?нибудь дешевенькое платьице? Она прошлась по пыльной лавке и через полчаса вышла из нее в легком голубеньком хлопчатобумажном платье.
Вслед за тем в порыве расточительности она позволила себе отведать большущую порцию спагетти с болонским соусом — первое горячее блюдо за последние два дня. Соус был так себе, макароны — какие?то водянистые, переваренные. Но она проглотила эту кучу за милую душу, подобрав ломтиком черствого хлеба все мясо до последнего кусочка.
Насытившись вдосталь и ощутив, как ей на плечи тяжким бременем опустилась жара, она, засыпая на ходу, отправилась на поиски гостиницы. И нашла — в одном из грязных переулков. У парадного входа собаки оставили свои вонючие «сувениры». Из окон свисало белье, а над мусорным баком, переполненным отходами и битым стеклом, жужжал несметный рой мух.
Блеск!
Окна в номере, который она сняла, выходили в тенистый внутренний дворик. Раздеваясь у окна, она наблюдала за тощей кошкой, сцапавшей что?то совсем крошечное, но разглядеть, что именно, Лили не смогла. Может, кусок веревки? Или незадачливую мышь?
Раздевшись до нижнего белья, она легла на бугорчатую кровать и стала прислушиваться к дребезжанию висевших за окнами, со стороны двора, кондиционеров, к звукам клаксонов и рокоту автобусов Вечного города. «В городе с четырехмиллионным населением легко затеряться, хотя бы на какое?то время, — подумала она. — Так просто меня здесь не найти».
Даже самому дьяволу.
15
Дом Эдвины Фелуэй располагался на окраине Ньютона. Он стоял у кромки заснеженных полей для гольфа, принадлежавших Брэбернскому загородному клубу, и его окна выходили на восточный рукав Чизкейк?Брука, напоминавший в это время года сверкающую обледенелую ленту. Несмотря на то, что он не был самым большим домом в районе величественных особняков, выглядел он довольно изысканно и оригинально, чем и отличался от большинства других местных роскошных строений. Стены его были увиты толстыми стеблями глицинии, вцепившимися в дом, точно пораженные артритом длинные корявые пальцы; они словно бы ждали весны, когда солнце живительным теплом отогреет их узловатые суставы и они снова расцветут пышным цветом. Один из фронтонов был украшен широким округлым витражом, напоминавшим огромный разноцветный глаз. По краям остроконечной шиферной крыши неровными зубьями сверкали сосульки. Во дворе возвышались скульптуры с горделиво воздетыми обледенелыми головами, как будто очнувшиеся посреди зимней спячки и вознесшиеся над снежной пеленой: крылатая фея, словно на лету превратившаяся в ледышку; дракон, временно неспособный дышать пламенем; стройная дева с венчиком на челе, больше похожим на припорошенную снегом ледяную корону.