— Говорю же — ни слова.
— И никаких внешних шумов? Телевизора или уличного движения?
— Даже ни единого тяжкого вздоха. Только тишина, короткая, потом щелчок — положили трубку. Поэтому я и стерла его. Чего там слушать!
— Может, вам показался знакомым номер звонившего? — спросил Фрост.
— А должен был?
— Это мы у вас спрашиваем, — откровенно съязвила Джейн.
О’Доннелл посмотрела ей прямо в глаза, и в этом взгляде Джейн заметила искру презрения. «Как будто я даже мизинца ее не стою».
— Нет, незнаком, — ответила О’Доннелл.
— А имя Лори?Энн Такер?
— Нет. Кто это?
— Прошлой ночью была убита у себя дома. И звонили вам с ее телефона.
О’Доннелл помолчала. Потом заметила вполне резонно:
— Может, ошиблись номером.
— Не думаю, доктор О’Доннелл. Звонок, похоже, предназначался вам.
— Зачем же было звонить и молчать в трубку? Не исключено, она услышала мой автоответчик, решила, что ошиблась номером, и просто положила трубку.
— Думаю, вам звонила не жертва.
О’Доннелл снова замолчала, на сей раз надолго.
— Ясно, — вдруг сказала она. Подошла к креслу и села, но не потому, что была потрясена. Она выглядела совершенно невозмутимой, сидела в своем кресле, точно императрица на приеме. — По?вашему, выходит, мне звонил убийца.
— И вас это как будто нисколько не тревожит.
— Не понимаю, с чего вдруг я должна тревожиться. Я совершенно не в курсе дела. Может, просветите? — Она махнула рукой на диван, приглашая незваных гостей сесть. То был первый знак радушия, выказанный ею.
«Не иначе как потому, что мы можем выложить кое?что интересное, — подумала Джейн. — Почуяла запах крови. Только на него и клюет».
Диван был ослепительно белым, и Фрост остановился перед ним в нерешительности, прежде чем сесть, потому как боялся его испачкать. Зато Джейн не колебалась ни секунды. Она плюхнулась на него в своих мокрых от талого снега брюках, не сводя глаз с О’Доннелл.
— Жертва — двадцативосьмилетняя женщина, — сказала Джейн. — Убита прошлой ночью, около полуночи.
— Подозреваемые?
— Пока никого не задержали.
— Значит, кто убийца, вы понятия не имеете.
— Я говорю только, мы пока что никого не задержали. Ищем свидетелей.
— И я одна из них.
— Кто?то звонил вам из дома убитой. Может, даже сам убийца.
— О чем же ему со мной говорить, если это действительно был он? Джейн подалась вперед.
— Мы обе прекрасно знаем о чем, доктор. О том, чем вы зарабатываете себе на хлеб. У вас, верно, и небольшой такой, миленький клуб поклонников имеется — сплошь одни убийцы, и все водят с вами дружбу. Сами знаете, вы у них знаменитость, у этих душегубов. Вы же великий психоаналитик в юбке и всегда находите общий язык с чудовищами.
— Я пытаюсь их понять, только и всего. Я их изучаю.
— И защищаете.
— Я психоневролог. И гораздо больше подготовлена к выступлениям в суде, чем любой другой специалист. Не каждый убийца должен сидеть в тюрьме. Среди них есть серьезно больные люди.
— Ну да, знаю я вашу теорию. Стоит только трахнуть какого?нибудь парнишку по голове, деформировать фронтальные доли его мозга — и с этого момента он свободен от всякой ответственности за содеянное. Он может убить женщину, разрезать на куски, а вы будете защищать его в суде.
— С той женщиной случилось то же самое? — на лице О’Доннелл мелькнула тревога, глаза мрачно сверкнули. — Ее расчленили?
— Почему вы спрашиваете?
— Просто хочется знать.
— Профессиональное любопытство?
О’Доннелл откинулась на спинку кресла.
— Детектив Риццоли, я опросила тьму убийц. И за многие годы составила обширную статистику мотивов, методов и типов совершенных ими убийств. Так что вы правы — это профессиональное любопытство. — Она задумалась. — Расчленение не такое уж редкое дело. Особенно если таким способом легче избавиться от жертвы.
— В нашем случае причина другая.
— Вы это точно знаете?
— Это ясно как божий день.
— Он что, специально выставил части тела напоказ? Это была инсценировка?
— С чего вы взяли? Или, может, среди ваших шизанутых приятелей есть такой, который уже проделывал подобные фокусы? Может, назовете имя, или он у вас такой не один? Вам ведь пишут письма? Ваше имя им известно. Имя доктора, который хочет знать все подробности.
— Если и пишут, то большей частью анонимно. Имен своих не указывают.
— Но письма вы все же получаете.
— И от людей кое?что узнаю.
— От тех же убийц.
— Или выдумщиков. Поди тут разбери, правду они говорят или нет.
— По?вашему, кое?кто просто делится с вами своими фантазиями?
— Которые к тому же, скорее всего никогда не осуществятся. Просто им бывает невтерпеж выразить свои самые порочные желания. А такие желания есть у всех. Любой, даже самый благовоспитанный человек порой придумывает, что бы такое эдакое сотворить с женщиной. Но своими извращенными фантазиями он ни с кем не посмеет поделиться. Держу пари, и у вас в голове водятся кое?какие непристойные мыслишки, детектив Фрост. — Она бросила на него пронзительный взгляд с явным намерением выбить из седла. Но Фрост, надо отдать ему должное, и бровью не повел.
— Кто?нибудь делился с вами в письмах фантазиями, связанными с расчленением? — спросил он.
— Это было давно.
— Но все же было?
— Я уже говорила, расчленение — дело не такое уж редкое.