— Кажется, мы теперь знаем, как зовут убийцу, — проговорила Джейн.
31
Из мрачного подземелья базилики Святого Климента доносился рокот бурного потока. Лили осветила фонариком железную решетку, преграждавшую вход в туннель, — луч света скользнул по древней кирпичной кладке стен и упал на мерцающую поверхность подземной речушки под нею.
— Под базиликой находится подземное озеро, — сообщила она. — А здесь протекает подземная речка, она никогда не пересыхает. Под Римом простирается другой мир — туннелей и катакомб. — Она обвела взглядом изумленные лица, обращенные к ней в полумраке. — Так что, когда поднимемся наверх и вы будете прогуливаться по улицам, вспоминайте об этом. О мрачных потайных местах у вас прямо под ногами.
— А можно взглянуть на речку поближе? — полюбопытствовала одна дамочка.
— Да, конечно. Я посвечу, а вы по очереди можете заглянуть через решетку.
И вот туристы из группы Лили, тесня друг дружку, стали один за другим продираться у нее за спиной к решетке, силясь заглянуть в черную глубину туннеля. На самом деле смотреть там особенно было не на что.
На самом деле смотреть там особенно было не на что. Но когда приезжаешь туристом в Рим, и, может, один?единственный раз в жизни, невольно считаешь святым долгом осмотреть все городские закоулки. Сегодня Лили сопровождала группу только из шести человек — двоих американцев, двоих англичан и парочки немцев. Народ не самый щедрый — за сегодняшний день чаевых ей перепадет наверняка негусто. Да и что можно ожидать от промозглого январского четверга? Сейчас единственными посетителями лабиринта были подопечные Лили, и она, решив никого не подгонять, позволила всем подойти вплотную к решетке, что они по очереди и делали, задевая ее шуршащими плащами. Из туннеля тянуло сыростью — затхлым запахом мокрой земли и камня. Запахом веков минувших.
— А для чего служили эти стены раньше? — поинтересовался немец.
Лили классифицировала его как человека делового. Ему было примерно шестьдесят, и он прекрасно говорил по?английски, да и пальто на нем было превосходное — от «Берберри». А вот его жена, как показалось Лили, изъяснялась по?английски не очень, потому как за все утро не проронила почти ни слова.
— Когда?то, еще во времена Нерона, это были фундаменты зданий, — пояснила Лили. — Но во время великого пожара шестьдесят четвертого года от Рождества Христова все дома в округе сгорели дотла.
— Это во время того пожара Нерон играл на скрипке и глядел, как горит Рим? — спросил американец.
Лили улыбнулась, поскольку этот вопрос она слышала уже добрый десяток раз и почти всегда наверняка знала, кто из ее подопечных его задаст.
— На самом деле Нерон не мог играть на скрипке. Этого инструмента в те времена еще не было. Говорят, когда горел Рим, он играл на кифаре и пел.
— А после обвинил в поджоге христиан, — прибавила жена американца.
Лили выключила фонарик.
— Ну все, давайте двигаться дальше. Нас еще ждет много интересного.
И она двинулась вперед по сумрачному лабиринту. Наверху улицы были запружены гудящим транспортом и торговцами, предлагавшими открытки и всякие безделушки туристам, слонявшимся по руинам Колизея. А здесь, под базиликой, слышался только рокот нескончаемого речного потока да шуршание плащей ее подопечных, следовавших за нею по мрачному туннелю.
— Такой вид кладки называется opus reticulatum [24], — указав на стены, пояснила Лили. — Каменщики чередовали кирпичи с туфом.
— Туфтом? — снова заговорил американец. Все дурацкие вопросы исходили от него. — Это от слова «туфта», что ли?
Засмеялась только его жена. Пронзительным смехом, похожим на ржание веселой кобылы.
— Туф, — проговорил англичанин, — это спрессованный вулканический пепел.
— Совершенно верно, — подтвердила Лили. — Римляне часто использовали его для своих построек.
— Как так получилось, что мы никогда про него не слыхали? — спросила мужа американка, всем своим видом давая понять: раз они о чем?то не знают, этого просто не существует.
Даже в темноте Лили заметила, как англичанин закатил глаза. Она только удивленно пожала плечами.
— Вы же американка, правда? — обратилась дамочка к Лили. — Мисс!
Лили промолчала. Она не любила личных вопросов.
— На самом деле, — соврала она, — я канадка.
— А вы?то сами знали, что такое туф, до того как стали экскурсии водить? Или это специальное европейское слово?
— Большинство американцев действительно не знают такого понятия, — признала Лили.
— Ну вот, видите. Я и говорю, чисто европейское словечко, — проговорила дамочка, вполне довольная собой. Раз американцы чего?то не знают, значит, это вряд ли что?нибудь важное.
— А здесь, — походя заметила Лили, — вы видите все, что осталось от виллы Тита Флавия Климента[25]. В первом веке от Рождества Христова здесь тайно собирались христиане, еще до того как их признали открыто. А в ту пору это был всего лишь ранний культ, только?только начинавший распространяться среди жен благородных граждан Рима. — Она снова включила фонарик, чтобы привлечь внимание подопечных и указать дорогу. — А сейчас мы направляемся в самую примечательную часть руин. Ее обнаружили лишь в тысяча восемьсот семидесятом году. Там мы увидим тайное языческое святилище.