«А это сделала явно не собака», — подумала Джейн, взглянув еще раз на вырезанные на дощатой стене знаки.
Тут вдруг зазвонил ее сотовый — и козы, заблеяв от страха и давя друг дружку, метнулись в самый дальний угол загона.
— Простите, — проронила Джейн. И достала из кармана телефон, немало удивившись, что мобильная связь здесь все?таки работает. — Риццоли.
— Я сделал все, что мог, — сказал Фрост.
— А говоришь так, будто оправдываться собираешься.
— Потому что мне не удалось обнаружить Лили Соул. Похоже, она то и дело переезжает с места на место. По нашим данным, последние восемь месяцев жила в Италии. Мы тут получили сводку, что за это время она несколько раз снимала деньги со своего счета — в Риме, Флоренции и Сорренто. Но кредитной карточкой она пользуется довольно редко.
— Восемь месяцев туристического вояжа? На какие это деньги?
— Она дешево перебивается. То есть совсем дешево. Останавливается только в третьеразрядных гостиницах. А кроме того, наверняка подрабатывает нелегально. Я установил, она какое?то время работала во Флоренции помощницей хранителя музея.
— Она что, обучена этому?
— Она закончила колледж по специальности античная история. И еще студенткой работала на археологических раскопках в Италии. В каком?то Пестуме[22].
— Так почему же, черт возьми, ее никак не разыскать?
— По?моему, она не хочет, чтобы ее разыскивали.
— Ладно. А что новенького о ее двоюродном братце Доминике Соуле?
— О, тут совсем глухо.
— Похоже, сегодня у тебя нет хороших новостей, так?
— Я раздобыл копию его личного дела из Путнэмской академии.
Есть такая школа?интернат в Коннектикуте. Его зачислили туда в десятый класс, и он пробыл там полгода.
— Значит, тогда ему было лет пятнадцать?шестнадцать?
— Пятнадцать. Он закончил там учебный год и должен был вернуться осенью. Но он так и не появился.
— Тем летом он гостил у Соулов. В Пьюрити.
— Точно. Отец паренька только?только умер, и доктор Соул забрал его на лето к себе. А в сентябре, когда мальчишка не вернулся на учебу, в Путнэмской академии его хватились и стали разыскивать. В конце концов они получили письмо от матери паренька — она писала, что забирает его из школы.
— Где же он учился потом?
— Понятия не имею. В Путнэмской академии говорят — они не получали никаких запросов по его личному делу. Вот и все, что мне удалось о нем раскопать.
— А как насчет его матери? Где она?
— Без понятия. О ней вообще ничего не известно. Да и в школе ее ни разу не видели. Все, что у них есть, — письмо за подписью Маргарет Соул.
— Такое впечатление, что эти люди — призраки. Двоюродный братец. И его мать.
— Да, кстати, я раздобыл школьную фотографию Доминика. Правда, не думаю, что она нам поможет, ведь на ней ему всего пятнадцать.
— Как он выглядит?
— Красивый паренек. Светловолосый, глаза голубые. И, как говорят учителя, весьма одаренный. С большими способностями. Но в его личном деле есть одна примечательная запись — похоже, у него не было друзей.
С большими способностями. Но в его личном деле есть одна примечательная запись — похоже, у него не было друзей.
Джейн наблюдала, как госпожа Бонджерс утешает коз. Она подошла поближе к сбившимся в кучу животным и принялась ворковать с ними — в том самом темном хлеву, где двенадцать лет назад кто?то вырезал на стенах странные знаки. Возможно, он же потом вырезал их на теле женщины.
— Ах да, вот еще кое?что любопытное, — продолжал меж тем Фрост. — У меня как раз перед глазами заявление о приеме паренька в школу.
— Ну и?..
— В этом заявлении есть раздел особых заметок, заполненный его отцом. Пишет, что Доминику впервые предстоит учиться в американской школе. Поскольку большую часть жизни он провел за границей.
— За границей? — Джейн вдруг почувствовала, как у нее участился пульс. — Где?
— В Египте и Турции. — Фрост выдержал паузу. И вслед за тем многозначительно прибавил: — А еще — на Кипре.
Джейн снова повернулась к стене хлева. И взглянула на вырезанную надпись: «RXX?VII».
— Ты где сейчас? — внезапно спросила она.
— Дома.
— У тебя там есть Библия?
— А что?
— Хочу, чтобы ты кое?что для меня уточнил.
— Сейчас спрошу у Элис, где она лежит. — Джейн услышала, как он позвал жену. Потом послышались шаги, и наконец Фрост сказал: — Версия короля Якова годится?
— Сойдет. А теперь загляни?ка в содержание. И скажи, какой раздел начинается с буквы «R».
— В Ветхом Завете или в Новом?
— В обоих.
Она услышала в телефоне, как зашуршали страницы.
— Так… Книга Руфь. Послание к Римлянам. А еще — Откровение[23].
— Теперь зачитай из каждого раздела главу двадцатую, стих седьмой.
— Ладно, сейчас глянем. Так, в Книге Руфь двадцатой главы нет. Их там всего четыре.
— А в «Римлянах»?
— Они заканчиваются на шестнадцатой.
— Ну а с Откровением что?
— Погоди. — Снова зашуршали страницы. — Есть. Откровение, глава двадцатая, стих седьмой: «Когда же окончится тысяча лет, сатана… — Фрост запнулся. Голос его перешел на шепот: — …сатана будет освобожден из темницы своей».
Джейн чувствовала, как громко бьется ее сердце. Она посмотрела на стену хлева. На вырезанного там человечка с мечом. Это не меч. Это — коса.
— Риццоли! — окликнул ее Фрост.