— Не то что все прочие, — криво ухмыльнулась Эдвина. — Я одна из заурядных членов, которых, прежде чем принимают, должен кто?то порекомендовать. — Она взглянула на Мауру. — Думаю, вы знаете, что вас предложила нам Джойс О’Доннелл?
— Маура испытывает к ней смешанные чувства, — заметил Сансоне.
— Вы ведь не любили Джойс, верно?
Маура допила бокал Джейн.
— Не люблю плохо отзываться о мертвых.
— А я могу честно высказаться на этот счет, — подхватила Джейн. — Я бы не стала вступать ни в один клуб, чьим членом оказалась бы Джойс О’Доннелл.
— В любом случае, не уверена, что вы бы стали одной из нас, — заметила Эдвина, откупоривая новую бутылку вина. — Вы же не верите.
— В Сатану? — усмехнулась Джейн. — Его не существует.
— И вы говорите это после всех ужасов, которых насмотрелись во время работы, детектив? — удивился Сансоне.
— Все это дело рук самых обыкновенных человеков. И в одержимость демонами я тоже не верю.
Сансоне наклонился к ней — лицо его осветилось отблесками пламени.
— Вы когда?нибудь слышали о деле чайного отравителя?
— Нет.
— Это английский мальчик по имени Грэм Янг. В четырнадцать лет он начал отравлять своих домочадцев. Мачеху, отца, сестру. В конце концов за убийство матери его упекли за решетку. А после того как выпустили через несколько лет, он взялся за старое — продолжал травить людей. Когда его спросили, зачем он это делает, Янг ответил — просто так, потехи ради. И славы тоже. Он был не совсем обычным человеком.
— Просто социопат, — заметила Джейн.
— Прекрасное слово, утешает. Достаточно поставить психиатрический диагноз — и непостижимое тут же становится ясным.
Но деяния порой бывают столь ужасными, что объяснить их нельзя. Даже постичь невозможно. — Сансоне помолчал. — Грэм Янг послужил примером другому юному убийце, вернее, другой. Шестнадцатилетней японской девочке — я разговаривал с ней в прошлом году. Она прочла дневник Грэма Янга — он был опубликован — и настолько прониклась совершенными им злодеяниями, что даже решила ему подражать. Сперва она убивала животных. Расчленяла их и играла с отрезанными частями. Она вела электронный дневник — во всех подробностях описывала, как это — вонзить нож в живую плоть. Теплая кровь, судороги умирающего создания. Потом она перешла на людей. Отравила таллием родную мать и описала в дневнике все ее жуткие муки, одну за другой. — Он откинулся на спинку стула, но глаз от Джейн не отвел. — И вы бы назвали ее обыкновенной социопаткой?
— А вы — демоном?
— Для таких, как она, нет другого слова. Или для таких, как Доминик Соул. И они, эти демоны, существуют — мы точно знаем. — Сансоне отвел глаза в сторону и посмотрел на огонь. — Но беда в том, — тихо добавил он он, — что и они знают о нашем существовании.
— Вы когда?нибудь слышали о Книге Еноха, детектив? — поинтересовалась Эдвина, разливая вино по бокалам.
— Вы уже как?то говорили о ней.
— Ее нашли среди других свитков Мертвого моря. Это древний, дохристианский текст. Часть так называемой апокрифической литературы. Так вот, там предрекается крушение мира. И что земля зачумлена иной расой — так называемыми стражами, которые когда?то научили нас делать мечи, ножи и щиты. Они дали нам орудия самоуничтожения. Об этих существах люди знали еще в незапамятные времена — знали и понимали: они не такие, как мы.
— Сыны Сифа, — тихо проговорила Лили. — Отпрыски третьего сына Адама.
Эдвина посмотрела на девушку.
— Вы о них знаете?
— А еще я знаю, что у них много названий.
— Никогда не слышала, что у Адама был третий сын, — призналась Джейн.
— Он упомянут в Книге Бытия, но Библия предусмотрительно умалчивает о множестве вещей, — заметила Эдвина. — А подобных историй, переписанных или попросту изъятых, действительно немало. Только сейчас, спустя две тысячи лет, мы можем прочесть Евангелие от Иуды.
— Так что, потомки Сифа и есть эти самые стражи?
— В разные времена их и называли по?разному. «Элохим», «нефилим». В Египте — Шемсу?Гор. Все, что нам известно, — родословная у них очень древняя, и корнями она уходит в Левант.
— Куда?
— В Святую землю. В конечном итоге Книга Еноха велит нам самим сокрушить их, чтобы выжить. И пророчит страшные беды, пока они будут безжалостно убивать, угнетать и разрушать. — Эдвина прервалась, чтобы долить Джейн вина. — В конце концов все решится. Будет последняя битва. Апокалипсис. — Она взглянула на Джейн. — Хотите верьте, хотите нет, а буря надвигается.
Вдруг пламя камина перед усталыми глазами Джейн словно померкло. И на мгновение ей представилось целое море огня — всепожирающего пламени. «Вот, значит, в каком мире вы живете, — подумала она. — Такой мир я не признаю».
Она посмотрела на Мауру.
— Только, пожалуйста, не говори, док, что и ты во все это веришь.
Но Маура просто допила свой бокал и встала.
— Я очень устала, — призналась она. — Пойду спать.
37
В потайную дверцу сознания Лили кто?то постучал — и попросился в сокровенный мир ее снов. Она проснулась в темноте и на мгновение испугалась, совершенно не узнав окружающую обстановку. Потом увидела слабый отблеск лунного света и вспомнила, где находится.
Потом увидела слабый отблеск лунного света и вспомнила, где находится. Она выглянула в окно и увидела ослепительно сверкающий снег. Буран утих, и луна озаряла своим светом чистый, белый мир, безмолвный и волшебный. Впервые за многие месяцы Лили почувствовала себя в безопасности. «Теперь я не одна, — подумала она. — Теперь со мной люди, которые понимают, чего я боюсь. И всегда меня защитят».