Караван мертвецов

Через полчаса Дора, прикусив от усердия кончик языка, проводила на карте линии. Морща лоб, вспоминала, сколько где дневных переходов, загибала пальцы, шевелила губами и разбивала линии черточками. Греб вышел, чтоб ей не мешать. Заглянула Мириам, улыбнулась ей и тоже вышла. После обеда все собрались вокруг карты, Дора водила по ней карандашом, рассказывала все, что помнила о каждом маршруте. Греб и Крис делали на листе бумаги заметки, задавали вопросы. Сколько встречных караванов она видела, сколько в каком городе караван-сараев, какой вместимости, откуда куда какие грузы возят, где колодцы, где в какое время года можно пройти. Дора отвечала четко и в тайне гордилась собой. Еще бы, на советах караванщиков она только смотрела и слушала, а тут свободные люди ловят каждое ее слово. Она не знала, что в компот ей подсыпали изрядную дозу стимуляторов памяти.

Ближе к вечеру она помогла Мириам по хозяйству, и чувствовала себя усталой как после дальнего перехода. Но радость переполняла сердце. Правда, Крис, который все утро пропадал в городе, а весь вечер колол дрова, обнял ее, поцеловал в шею и уснул. Дора не обиделась на него. Она любовалась мужественным профилем, носом с горбинкой и мечтала об ошейнике. Как четырнадцатилетняя девочка. Телим, грабители, базар остались где-то далеко в прошлом. Но главное, она вновь стала самой собой — энергичной, смелой, предприимчивой. Как в те золотые месяцы, когда готовилась стать маткой каравана.

Как в те золотые месяцы, когда готовилась стать маткой каравана.

Утро выдалось хмурое, злой ветер гнал по улицам пыль, но сердце Доры пело. Перед завтраком Греб позвал ее в кабинет.

— Сегодня пойдешь в город с Крисом закупать все необходимое. Чтоб к тебе не приставали, оденешь ошейник, — положил перед ней настоящий железный ошейник!

— Я свободная?!!

— Свободу нужно заработать. Я же говорю: оденешь ошейник, чтоб к тебе не липли всякие.

— Если рабыня оденет ошейник свободной, ее убивают. Долго убивают.

— Не хочешь одевать ошейник?

— Дора живет по закону. Но если хозяин сам оденет на Дору ошейник, Дора будет его носить. Хозяин может делать с рабыней все, что хочет.

— Хитрющая, — усмехнулся Греб. — Не забудь подойти ко мне перед выходом из дома.

— Хозяин, а можно Крис оденет на меня ошейник?

— Хоть Мириам, — Греб уже вновь погрузился в свои бумаги. — Стой! Вернись!

— Да, хозяин.

— С ошейником, или без ошейника, ты — рабыня. Передай наш разговор Крису перед тем, как он оденет на тебя ошейник.

— Хозяин, я не рабыня.

— Так так… Кто же ты?

— Я самая лучшая, самая толковая, самая дорогая рабыня во всей округе.

— Брысь, чертовка! — Греб развернул ее за плечи и направил в сторону двери шлепком пониже спины. С радостным смехом она выпорхнула из кабинета.

КАРАВАН

— Седла, уздечки, проверить подковы, что еще? — бормотал Крис.

— Хозяин, не бери в голову. Все, что касается лошаков, я беру на себя, — Дора наклонила голову, чтоб ощутить на шее железную полосу ошейника и крепче сжала ладонь Криса. На ней были кожаные шорты, кожаная совсем короткая безрукавка, прикрывавшая только грудь, пояс с кинжалом и великолепные, прочные, надежные сапоги. Светлые, выгоревшие на солнце до белизны волосы свободно струились по спине и плечам. То есть, с одной стороны, за версту было видно, что она караванщица, а с другой — свободная женщина, отнюдь не бедная, идущая рядом со своим мужчиной. Именно к такому мнению приходили все лавочники, наперебой зазывавшие их в свои лавки. Товары отбирала Дора, торговалась тоже она. Лавочники чувствовали в ней опыт и знание торговых дел и не вздували непомерно цены. Дора объясняла лавочнику, куда доставить купленное, а Крис расплачивался, заносил покупки и сумму в список и ставил галочку. Это выглядело очень солидно. Их звали заходить еще, предлагали открыть кредит, соблазняли скидками. Радостное возбуждение не покидало Дору.

— Э-э! Э! Э-э!

Дора обернулась. Она не сразу узнала рабыню, которую вел на веревке горожанин, а когда узнала, вскрикнула и прикрыла рот рукой.

— Что с тобой сделали, Норик, — прошептала она. — Хозяин, беда. Помоги! Мою подругу ведут.

Крис оказался самым лучшим, самым замечательным из мужчин. Он положил руку на плечо Доры, развернулся и пошел, как ни в чем не бывало, назад. Вслед за Нориком и ее хозяином. На глазах у Доры выступили слезы. Норику дня два-три назад продели кольца в груди, исполосовали спину плеткой. Сейчас хозяин вел ее на веревке, скрутив кисти и локти за спиной.

— Хозяин, эта рабыня — Норик. Она из нашего каравана. Когда на караван напали, ее похитили. А теперь вот что с ней сделали!

— Как зовут главного в вашем караване?

— Кэптэн Телим.

Она из нашего каравана. Когда на караван напали, ее похитили. А теперь вот что с ней сделали!

— Как зовут главного в вашем караване?

— Кэптэн Телим. Ты его видел. Ты у него меня купил.

— Это хорошо. Где он сейчас?

— Снимает пол дома на улице Седельщиков.

— Не пугайся, я сейчас буду с Гребом говорить. У меня медальон волшебный. — Крис вытянул из-за пазухи медальон за цепочку, спрятал в ладони, коротко и четко описал ситуацию, делая вид, что шепчет что-то на ухо Доре.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51