— Послушай, я тебя не звал. Ты сама пришла. Зачем пришла, если не хочешь?
— Ты же видел, кого покупаешь.
Если виновата, выпори. Я изо всех сил старалась. Ну, не гожусь я для постели, не обучена. Зачем купил, зачем придти приказал?
— Я приказал?
— За обедом.
Долгую минуту Крис молчал. Рука его внезапно стала мягкой и нежной.
— Послушай, глупенькая, мы за обедом часто мелем всякую чепуху. Не надо все понимать буквально.
— Я изо всех сил стараюсь. Ты сейчас сказал, я половины не поняла. Продай меня, господин. Куда угодно продай, только подальше от этого дома!
Крис больно сжал ее сосок. Дора вскрикнула и замолчала. Его губы закрыли ей глаза. Руки, огромные, нежные, были везде сразу. Ожила грудь, налились соски. Потом он вошел в нее. И, впервые, за все годы каравана, ее тело откликнулось, забилось, затрепетало.
Дора проснулась от мужской ласки. Солнце светило в окно. Крис долго готовил ее, пока ласки не стали непереносимы, тело выгнулось дугой, бедра широко развернулись. Тогда он взял ее. Дора кричала в голос и извивалась в экстазе. То, что было вчера, не шло ни в какое сравнение. Вот она, настоящая жизнь! Вот оно, счастье! Еще минута, а потом хоть в нуль навсегда.
Крис, обессиленный, лег рядом с ней. Дора открыла глаза и улыбнулась. Но вдруг настроение снова упало.
— Кто такая Тави?
— Моя бывшая жена. Она погибла. Ушла в нуль навсегда.
Крис поднялся, натянул смешные коротенькие штанишки в обтяжку и вышел из комнаты. Дора вспомнила, что вся одежда осталась в ее спальне. Завернулась в одеяло, но в дверях столкнулась с Мириам и Крисом. Крис отобрал у Доры одеяло, швырнул на кровать. Девушка прикрылась ладошками.
— Посмотри, можно с этим что-нибудь сделать? — он отвел в стороны ее руки, положил правую грудь на ладонь. — Это же не грудь, это уши спаниэля.
— Ты что думаешь, я прямо так смогу ответить? Отвечаю: да, можно. Можно вставить импланты, можно попробовать гормональные препараты. А может, хватит обычного хорошего питания. Конкретно скажу после генетического анализа. Дора, у тебя раньше какая грудь была?
Дора покраснела до корней волос.
— Такой, как у тебя, госпожа, никогда не было. Сначала столбиками стояла, потом я хозяину досталась, он ошейник снял, кормить стал плохо, и вот…
— Гормональная коррекция, — сделала вывод Мириам.
— Это долго?
— Быстро только тараканы заводятся. Если я за неделю всю дозу вкачу, побочные эффекты пойдут. Нужны Доре побочные эффекты?
— Мири, я же не тороплю, я просто спрашиваю.
— Два месяца.
— Что вы хотите со мной сделать? — спросила, осмелев, Дора.
— Хочешь такую грудь, как у меня?
— А я смогу из лука стрелять?
— Сами разбирайтесь, — рассердилась Мириам, отодвинула Криса и вышла из спальни. Крис смерил Дору сердитым взглядом и начал одеваться.
— Господин, я же только спросила. Как скажешь, так и будет, — обиженно протянула Дора. Она положила свои груди на ладошки и рассматривала их так, будто видела в первый раз. — А кто такой спаниэль?
— Дора, поднимись ко мне, — приказал после завтрака Греб. Робея, она переступила порог кабинета.
— Читать умеешь?
— Буквы знаю.
— Прочти.
— Прочти. — Он ткнул пальцем в большой, непонятный рисунок, лежащий на столе. Дора вгляделась. По бокам рисунка шли две неровные синие полосы. Между ними — зеленое, желтое, коричневое. Много тонких линий, надписей, значков. Буквы выглядели незнакомо. Дора поняла, что смотрит на них вверх ногами. Обошла стол, стараясь ни к чему не прикасаться.
— Ха-а риф! — прочитала она и внезапно поняла, что это такое. Синие полосы по бокам — океаны. Темнозеленое — леса. Светлозеленое — степи и сельва. Желтое — пустыня. Коричневое… Рядом с пустыней… Да ведь это же горы! Хариф стоит на реке. Вот она — синяя ниточка. Это как с высокой горы смотреть, сразу все видно. Любой караванщик за такой рисунок правую руку отдаст. Дора впилась глазами в детали. Вот этот красный кружок, обведенный черной линией — Бахан. Черная линия — это стена вокруг города. Все точно. Стоит почти на берегу океана. А Хариф?
— Тут неправильно нарисовано! — возмутилась Дора. — Хариф не круглый. Он вдоль реки вытянулся. Там старый город был круглый. Но после степняков никто стену не отстроил.
— Где неправильно? — удивился Греб. — А-а, этот кружок показывает, сколько народу живет в Харифе. Смотрим легенду и видим — больше трехсот тысяч.
— Это о любом городе можно узнать, сколько в нем народу живет? Тогда сразу ясно, сколько туда товаров везти. Хозяин, этот рисунок цены не имеет! Обучи меня, как рисовать. Я его срисую, кэптэнам за сто золотых продам. Ты на меня двадцать пять потратил, я тебе в четыре раза больше принесу.
— Деньги у нас есть, а времени мало. Этот рисунок называется карта. Читаешь ты хреновато, но это дело поправимое. Главное — голова работает. Изучи карту и нанеси маршруты караванов, какие знаешь.
— Хозяин, Дора не поняла, что надо сделать.
— Нарисуй, где ты с караваном ходила.
— Я не умею…
Греб рассердился, но взял себя в руки. Заговорил как с маленькой.
— Это — карандаш. Это — стиральная резинка. Если проведешь линию не там, стираешь ее резинкой. Вот так. Возьми чистый лист бумаги, потренируйся.