— Мири, ты хотела согреться. Можешь размяться, но не убивай.
— Спасибо, любимый! — весело ответила девушка и соскочила на землю. — Эй, ну что встали? Кто на меня? Давайте все разом!
Два меча в ее руках со свистом описывали восьмерки.
— Эй, ну что встали? Кто на меня? Давайте все разом!
Два меча в ее руках со свистом описывали восьмерки. Один воин спешился и шагнул ей навстречу, выставив перед собой меч. Мири ударила по его клинку с двух сторон, словно в ладоши собиралась хлопнуть. Раздался звон и клинок воина сломался пополам. Девушка отступила на два шага.
— Я сказала, все разом! Что я, так и буду с вами по одному возиться?
Воины спешились, обнажив мечи окружили Мириам полукругом.
— Начали! — выкрикнула девушка и бросилась в атаку. Зазвенели мечи. Кто-то покатился по траве, чей-то меч взлетел высоко в воздух. В следующую секунду Мириам перебросила через себя воина, и он сбил двух других. Тут же, ударом пятки в пах, подбросила другого воина в воздух. Бросилась на землю, и два воина столкнулись над ней, выронив мечи, а она, распрямившись как пружина, швырнула их в разные стороны. Спина девушки окрасилась алой кровью. Еще один меч, описав дугу, упал к ногам лошака Доры. Рукоять все еще сжимала рука, отрубленная у запястья. Мириам, обхватив воина за талию, раскрутив в полоборота, бросила в другого, рукоятью меча врезала по зубам третьему, высоко подпрыгнув, ударила пяткой в грудь четвертого. И замерла, широко расставив ноги. Драться больше было не с кем. На ногах осталась она одна. Остальные корчились на земле, рыча, воя и ругаясь. Дора осмотрела поле боя. Двое умирали. Один был проткнут мечом насквозь, у другого разрублена ключица. Один из воинов прижимал к животу обрубок руки.
— Я же приказал не убивать! Почему не послушалась?! — обругал девушку Греб.
— Господин, прости засранку. Но это не я, честное слово. Первого вот тот убил, а второго — этот дылда проткнул. Я не виновата. — Мириам подошла к командиру, все еще пытавшемуся вытащить ногу из-под мертвого лошака, намотала хвост на руку и оттащила тушу в сторону. Несколько раз воткнула один из мечей в землю, очищая от крови, бросила в ножны.
— А этому кто руку отрубил? — наседал Греб.
— Ну виновата. Ты же только убивать не велел. Прости пожалуйста.
— Едем, — скомандовал Греб. Мириам вскочила в седло и маленький отряд проехал мимо ошеломленного воина с обломанным клинком.
— Мири, ты не ранена? У тебя спина в крови, — спросил Греб совсем другим голосом, когда место боя исчезло из вида.
— Спина цела. На спине не моя кровь. Один гад по руке рубанул. Подальше отъедем, надо будет зашить рану, — Мириам показала глубокий порез ниже локтя на левой руке. Греб обеспокоенно осмотрел.
— Господин, ты не сердишься на Мири? — спросила Дора.
— Конечно, нет, — ответила за него сама Мириам. — Это все был спектакль. Чтоб запугать солдат. На солдат очень сильно действует, когда баба целое отделение раскидает.
— Господин, поэтому ты Мири драться заставил?
— Поэтому, поэтому, — буркнул Греб. — Это ее работа. Будут нас бояться, в следующий раз стороной обойдут. А нам вокруг орды еще долго кантоваться.
— Ну и глупо, — Дора надула губы и отвернулась.
— Что глупо? — насторожился Греб.
— Будут нас бояться, из луков издали перебьют.
— Черт! Я об этом не подумал.
— У нас же много сонных шариков, — осмелела Дора. — А ты, господин, очень нехорошо поступил. Ну просто очень нехорошо. Так никто-никто не делает.
— Не умею я так драться, как Мириам.
Ну просто очень нехорошо. Так никто-никто не делает.
— Не умею я так драться, как Мириам. Никто не умеет, неужели тебе непонятно?
— Я не об этом. Ты лошака убил. Лошаков нельзя убивать. Это хуже, чем маленького ребенка убить.
— Что, лучше бы я человека убил?
— Конечно! Он воин! А лошак не виноват. Он тебе ничего плохого не сделал.
Крис, до этого молчавший, вдруг резко рассмеялся. И так же резко оборвал смех.
Остановились у ручья. Мириам распаковала вьюк со своими врачебными штучками, и Греб занялся ее раной. Дора с интересом наблюдала. Во врачевании она разбиралась плохо, а кэптэн должен знать все. Греб намочил салфетку какой-то жидкостью, стер кровь. Намочил другую салфетку, раздвинул края раны и начал грубо орудовать ей прямо в ране. Обильно пошла кровь. Блеснул металл. Греб выдавил в рану густую желеобразную жидкость, которая ослабила кровотечение, приготовился зашивать.
— Стой! — воскликнула Дора — там железо внутри, осколок меча.
— Это не осколок меча. Это мои косточки железные, — грустно усмехнулась Мириам. — Помнишь, я тебе говорила, что меня сделали?
Крис подал изогнутую дугой иголку, и Греб быстро зашил рану. Смазал чем-то сверху, перебинтовал руку.
— Через два дня заживет. В полевых условиях лучше не форсировать процесс. По коням!
Все вскочили на лошаков, лишь Дора сидела на прежнем месте с изумленной застывшей физиономией.
— Дора, ты что, не выспалась?
РАБЫНЯ ВСЕМОГУЩЕГО
— Мири, у тебя на самом деле все кости железные?
— Да.
— А когда ты маленькая была…
— Я не была маленькой. Меня дракон сразу большой сделал.
— А почему Греб сказал, что убивать — твоя работа. Ты же не амазонка какая-нибудь?