— Мой меч — твой меч. Моя кровь — твоя кровь. Моя жизнь — твоя жизнь.
— Совсем с ума сошел. Меч от прадеда достался. Что сыну передашь, — причитала Мириам, вытирая кровь с подбородка.
— Что я должен сделать? — спросил Всемогущий у Криса.
— Принять подарки, надеть перевязь и носить до захода солнца. Некоторые делают ответный подарок, но я не советую. Риск большой. Хотя мы сегодня уезжаем… Нет, все равно не советую.
— Что за риск?
— Если ты, Всемогущий, погибнешь, Греб должен будет убить себя. Но только если своими глазами увидит твое мертвое тело.
— Принесите мое оружие, — скомандовал Всемогущий. Мириам, которая занималась пальцем Греба, опять запричитала, обзывая мужчин упрямыми безумцами, отговаривая Всемогущего. Повторилась процедура отрезания пальца, напыщенные слова, передача оружия. Мириам, всхлипывая и браня мужчин, занялась пальцем Всемогущего, а Греб бережно спрятал склянку с кончиком пальца.
— Прелестно! Боль уже утихла! — восхитился Всемогущий.
— В этой баночке мазь. Не жалей ее, и дня через два-три все заживет, инструктировала Мириам.
— Крис, а ты ради меня смог бы отрезать палец?
— Дора, я не самурай, я тебе потом все объясню, — отрицательно покачал он головой.
— А я для тебя готова правую руку по локоть отрезать!
Подошло время отъезда. Всемогущий вышел их проводить.
— … слабое место. Рассредоточь четверть войска вдоль стен, пусть защитники тоже рассредоточатся. И тогда — внезапная атака всей силой на слабое место. Стремительность — это все. Иначе успеют подтянуть резервы. Не удалось быстро смять оборону — лучше отступи, отведи людей. — Греб все еще делился со Всемогущим секретами военного мастерства. Дора злилась. Ей нужно было хоть на две минуты остаться со Всемогущим наедине.
— Отступать не придется. Смотри, — Всемогущий поднял с земли черный камешек. — Этому я тоже научился у вас. Вот патруль. Вы приближаетесь к воинам, бросаете им что-то под ноги, — бросил камешек, — и все засыпают! — воины повалились на землю. Мириам подбежала к ним, опустилась на колени, схватила одного за руку, подняла веко, положила ладонь на грудь.
— Спит! Греб, Крис, он спит! Чтоб мне в нуль уйти, спит!
— Да. И будет спать целый час, — гордо ответил Всемогущий. — Как вы мне советовали, я буду скрывать дар. Прикажу лучникам пускать стрелы, обернутые сонным мхом. Тогда никто не удивится, что воины на стенах заснули.
Мириам облегченно рассмеялась.
— Я же знала, я говорила, что дело не в стрелах! Греб, я же говорила тебе! — она радовалась как рабыня, нашедшая золотую монету.
— Похоже, вы знаете обо мне намного больше, чем я сам! — удивился Всемогущий.
— Мы читали книги о тебе, написанные тысячу лет спустя, — ответил Греб, — но там так трудно отличить правду от вымысла… Нам пора. Прощай, Всемогущий. Удачи тебе! — Греб крепко пожал руку и вскочил на лошака. При этом забыл про раненый палец, зашипел и затряс левой рукой. Дора вскочила в седло и по привычке возглавила отряд.
— Стойте! — воскликнула она. — Подождите!
Соскочив с лошака, девушка поспешила к Всемогущему. За спиной выругался Греб.
— Не смей! Все будет хорошо! — горячо зашептала ему Мириам.
Дора остановилась в трех шагах перед Всемогущим.
— Не разрушай Сэт. Прошу тебя.
— Обещаю, что не трону, если он покорится мне без боя.
— Он не покорится… Не смей ходить на Сэт! Он мой! Слышишь!
— Дора… Кэптэн Дора… Выбери любой другой город, и он будет твоим. Но из Сэта меня прогнали камнями лишь за то, что я проявил свой дар, разнимая пьяную драку в каравансарае. И я этого не забыл.
— Слушай меня, Всемогущий. Мои спутники уезжают, а я остаюсь. Из-за тебя я бросаю мужа. Если ты пойдешь на Сэт, я убью тебя. Поклянись, что не тронешь Сэт, и я стану твоей рабыней. Выбирай. Я сказала.
Он приблизился к ней, нежно провел пальцами по щеке. Дора замерла.
— Я поклялся, что вернусь в Сэт. Властителем. Оставайся со мной, караванщица. Я подарю тебе пол мира, а ты родишь мне сына.
— Ты служишь Черной Птице! — выкрикнула Дора и бросилась к своему лошаку. Взлетела в седло и галопом, не разбирая дороги, помчалась прочь.
Опомнилась только у леса. Остановила лошака, дождалась остальных. Вскоре они подъехали. Радостные, возбужденные. Греб любовался склянкой с кончиком пальца Всемогущего. Смотрел через нее на свет, словно она была бриллиантом.
Радостные, возбужденные. Греб любовался склянкой с кончиком пальца Всемогущего. Смотрел через нее на свет, словно она была бриллиантом. Перед Рэем на лошаке сидела молоденькая девушка. Прелестное личико ее было заревано, руки связаны за спиной. На лбу и на плече уже нанесена татуировка, но на горле — кожаный ошейник.
— Хороша? — похвастался он.
— Отпустил бы ты ее.
— Со мной ей будет лучше, чем там, — сказал Рэй, но руки все-таки развязал.
— Зачем ты ему помогал?! — набросилась Дора на Греба. — Он людей убивать будет!
— Забудь. Это не имеет значения. Он брал города с хода, а осадные машины — это времени требует. Из истории известно, что Всемогущий их не использовал. Вот с гранатами нехорошо получилось. Крис, как ты думаешь, мог он сам до этого додуматься?
— Мог, не мог… Мириам говорит, это уже не важно.