— Дай-ка сюда!
— Давалка не по твоему размеру, — отвечаю. А сам уже — палец на предохранитель.
— Я кому сказала? — напирает.
— От кого ответ услышала, тому и сказала, — пожимаю плечами и предохранителем — щелк!
— Доиграешься, Прыжок, — говорит. И свой «калаш» передвигает, чтобы удобнее стрелять типа.
— А ты уже доигралась, — отвечаю и в брюхо ей стволом.
— Дурак! — говорит. — Может, на нем заговор какой?
— Ага, — киваю. — Дырочки в стволе нету, пуля вылететь не сможет…
Катя прыснула, а Эллина ее прямо аж взглядом сожгла.
А фиолетово мне все эти заговоры-наговоры! Знаю я, что не будет мне ни фига от них! А если что там и правда есть, то есть и человек, который мне поможет.
Слышал я такое выражение — ангел-хранитель. Вот у меня тоже есть такой ангел. Женщина та. Имени ее не знаю, но верю: и сохранит, и спасет. Как сегодня, когда чернь мерзлая, что от броневика Катиного расползалась, меня едва не скрутила. Верю я ей, женщине этой. Никому и никогда в жизни не верил, а ей верю.
Может, напрасно верю — не знаю. Но разбираться не хочу. И не буду. Вот так вот! А кто иначе считает, может это свое мнение засунуть себе куда-нибудь поглубже и пробкой заткнуть…
Юрка-то сразу мою сторону принял насчет оружия. Не понравилось ему, что Эллина автомат мой лапать потянулась.
— Трофейное, — говорит, — нельзя.
Не, нормальный парень, оказывается. Хоть и сволочь, конечно, — в Корпусе служил, сука…
Эллина, когда поняла, что захапать мою машинку не выйдет, орать принялась. Типа мага я одного оставил. А и чего? Не случилось же с ним ни фига, все в порядке.
Откопали мы его в подвале, сидел он там, зарывшись в тряпье какое-то. От страха дрожал, заклинания какие-то читал. Катя говорит, что не заклинания это, а молитвы. А по-моему — один хрен.
Маркулий-то по ходу болтать начал, типа что никуда не пойдет он. Короче, старую песню завел. Ну, Катя опять ему чего-то возражает, с улыбочкой. Маркулий не согласный типа, бумажками какими-то трясет, говорит, что заклинания-то он нам выведет, а проверять их — это уж мы сами. А Катя возражает тоже. Типа сам выведешь, сам и кушай. А нам подавай готовенькое, старый хрен. Ну, Маркулий тут блокнот потребовал, раскрыл его, пальцем тычет, на словах объясняет чего-то. Катя слушать не хочет, башкой мотает. Типа не пойдет это все, объяснения твои, в смысле. Эллина тут чего-то Маркулию припомнила. Про Данихнова чего-то. Типа из прошлого. Маркулий увядать стал, носом хлюпает, но идти отказывается, зараза. Но когда Катя намекнула, что мы-то типа можем уйти, а Маркулий-то здесь останется и появится ли здесь опять Корпус — неизвестно совершенно, этот аргумент мага в чувство привел. Пожевал он еще губками своими, кивнул головенкой — согласен типа.
Ну, Катька живенько мешок его подобрала, упрятала туда блокнот и сунула мешок магу в руки. Типа чтобы сам тащил. Вообще-то, верно… Только вот блокнот напрасно она туда положила. Этот же лопух потеряет его — зуб даю! Но Катя уже о другом думала — как обратно добираться будем.
Очень Катя расстроилась, что броневик тот сожгли. Типа она рассчитывала на нем до Данихнова добраться. А теперь идти придется пешком. Ну, мне-то фиолетово, а Маркулию в лом, видать. Ничего, не сдохнет. Тут идти-то — всего ничего.
Ну, выбрались мы из подвала, потопали обратно. Нормально идем, спокойно вокруг. Дошли до Битцевского лесопарка часа за четыре — солнце уже высоко. Правда, сквозь тучи света мало пробивается, а жара вдруг непонятная. И влажно очень, вода едва ли по лицу не стекает.
Мы бы и быстрее дошли, если бы не Маркулий этот хренов. Всю дорогу скулил, рассказывал да объяснял чего-то.
Всю дорогу скулил, рассказывал да объяснял чего-то. Схватит за рукав, и — бу-бу-бу… придурок…
Ну, доплелись мы до лесопарка. До пустоши то есть. Которая вся черным дерьмом залита. Маркулий как унюхал, едва жизни не лишился. Заверещал, запричитал!
Ну, Катя его быстро осадила. Типа если жить хочет — пойдет. Маркулий губками пожевал грустно так, кивнул, бедолага. Типа согласился.
Я его хорошо понимаю, на пустоши этой вонища та еще. Не каждый вынесет. Да и открыто все, чуть не до горизонта видать. А после визита этих «защитничков» я и сам на взводе. Да и остальные тоже.
Я Юрку догоняю, спрашиваю:
— Что думаешь, почему Корпус на пас вышел? Случайно или как?
Коновалов плечами пожал, молчит. Ясно, думаю. Про Корпус говорить не хочет. А может, это он сам их на нас навел?
Мать твою прикладом по башке!
Ведь если то, что Катька рассказывала, правда, то Корпусу наипервейший интерес нас всех перещелкать. Потому как от Маркулия зависит, скоро ли кранты придут всем этим багнадофским тварям и Корпусу Верных Защитников ихних заодно. Там ведь полным-полно отморозков всяких, что против своих же людей воюют. Кстати, сам-то Коновалов тоже до недавнего времени в их числе был.
Ни фига ж себе! Это значит…
Что это может значить, я досоображать не успел. Потому что вспомнилось мне вдруг, как молнии шибали по броневичку.
Они ведь не сверху били, а откуда-то сбоку. Причем сейчас мне уже кажется, что именно со стороны той кучи бетонных плит, среди которых наша команда укрылась. А если мне это не почудилось и если я все это не придумал, то получается, что зеленоволосая своими молниями как раз в ответ-то и шибанула.