Спустя полчаса вернулись дельфины — довольные и счастливые. Следом причалила к берегу и лодка с Кузнецовым и Петрухой. Охотники сгрудились в гостиной вокруг электронного планшета.
На экране ярко горели красные точки, обозначающие место расположения гидрофонов на дне. Батыр поставил на стол стаканчик с зубочистками шамана.
— Приступим! Семь раз отмерь — один раз подожги,- припомнил Кузнецов любимую поговорку своего наставника, инструктора по минно-взрывной подготовке, мастера «рельсовой войны», в прошлом прораба-строителя.
Он выдвинул микрофон из панели управления и установил рядом с патефоном.
Он выдвинул микрофон из панели управления и установил рядом с патефоном. Несколько раз осторожно прокрутил ручку, заводя пружину древнего проигрывателя. Затем осторожно достал из верхнего бумажного пакета пластинку и опустил ее на диск.
Пластинка завертелась вокруг блестящей оси. Неожиданно из динамика донесся голос. Голос вещал со страстью и напором. Голос завораживал, томил, проникал до самых темных глубин души. Голос звенел. Голос воспарял и возносил, заклинал и увещевал, баюкал и хлестал внезапным окриком.
— Глянь-ка,- легко толкнул бек Кузнецова локтем, указывая глазами на Садко, Петруху и Задова.
Задов, развалившись в кресле, упивался музыкой голоса, блаженно закатив глаза и забыв про недопитую банку пива. Петруха открыл рот и что-то бешено строчил в блокноте. Садко, вслушиваясь в речь, настраивал гусли.
На самого бека черная магия вождя Третьего рейха почему-то не действовала, как, впрочем, и на Кузнецова. Николай прошел отличную школу контрпропаганды Коминтерна, а бек то ли не понимал смысла половины слов, то ли обладал врожденным иммунитетом к демагогии любого пошиба.
Красные огоньки на экране продолжали спокойно гореть. Ничего не происходило. Кузнецов переключил гидрофоны в режим прослушивания, и в комнату ворвались звуки моря. Немые доселе обитатели глубины приобрели голос. Стрекотание, щелканье, мяуканье, вой, рев, визг, шепот. Эта какофония привела в чувство дрогнувшие было души некоторых слушателей. Садко смущенно отложил гусли, Петруха захлопнул блокнот, и один Лева слегка нахмурился, словно оставшись недовольным перерывом в трансляции. Впрочем, к его удовольствию, минуту спустя гидрофоны снова переключили в режим передачи.
Медленно текло время. Охотники слегка расслабились. Садко задремал, бек то и дело ходил на кухню за пивом, а Кузнецов, которому быстро наскучило менять пластинки, перепоручил эту работу Петрухе и, отозвав Задова, принялся обсуждать с ним какие-то технические вопросы.
— Смотрите! Они пропадают! — внезапно заорал Петруха, указывая на экран. Огоньки гидрофонов у рифа гасли один за другим. На крик вбежал бек и, прислушавшись к патефону, деловито поинтересовался:
— Что за пластинка?
— Я их по очереди ставил. Как лежали, так и ставил,- испуганно и виновато залепетал Петруха.
Кузнецов глянул на пыльный серый конверт. На нем от руки было написано: «Речь премьер-министра Черчилля «О необходимости авиационных бомбардировок Германии».
На экране потух еще один огонек. Кто-то методично и неутомимо уничтожал гидрофоны.
— Мать честная! — вскочил Садко.- Глядите, люди добрые! Лева, смотри же тоже!
На столе, норовя выпрыгнуть из стаканчика, подпрыгивали зубочистки.
— Он,- торжествующе заорал бек и сунул одну зубочистку в зубы.
— По коням! — возбужденно воскликнул Задов и, от избытка эмоций стулом высадив раму со стеклом, выскочил в окно. Следом за ним попытался сигануть Петька, и Садко едва поймал его за пояс:
— Порежешься. Давай в дверь.
Команда подводников неслась к лодке сворой гончих, почуявших след. Изрезанный осколками стекла Задов успел стащить лодку в воду, уже сидел в ней и судорожно дергал шнур стартера.
«Может быть, не заведется,- мелькнула в голове у бека предпоследняя надежда, но тут же сменилась последней: — А вдруг без нас уплывет?»
Но мотор завелся, и один Лева уплывать не стал.
«Звезда Бермуд», взревев мотором, устремилась в открытый океан.
Дельфины, просунув смеющиеся рыльца в обручи, прихватили сеть и понеслись следом. Они изо всех сил старались не отставать, но это не получалось: мешал груз.
Задов выжимал из двигателя последние лошадиные силы. Остальные торопливо надевали акваланги. Когда лодка поравнялась с желтым буем, установленным над рифом, Задов заглушил мотор.
Лодка по инерции еще плыла, а пловцы уже прыгали в воду. Первыми исчезли под водой Батыр и Кузнецов, за ними Петруха и Задов. Охота началась.
Днище лодки выглядело снизу как огромный жук, распластавшийся на воде. Солнце пробивало океан насквозь, заливая светом коралловые деревья. Стая разноцветных рыбешек вилась между ветвей, тускло искрясь в приглушенных толщей воды лучах. По песчаному дну, оставляя за собой тонкий след, ползали перламутровые моллюски. Охотники проплыли над группой суетливых скатов, и как-то вдруг и сразу из голубой дымки впереди показалась темная громада затонувшего корабля. Пловцы заработали ластами еще энергичнее, но тут же судорожно замахали руками, притормаживая.
Немного в стороне, метрах в шести ниже группы аквалангистов, сидел на дне огромный осьминог. Зажав в щупальцах камень, спрут осмысленно долбил по очередному гидрофону.