В зале раздались громкие аплодисменты Батырбека и Дзержинского. Все остальные хмуро переглядывались, поскольку ставили на польского пернатого, пленившись его шляхетским задором.
— Ладно, на сегодня все. Свободны. Товарищи Муромец, Попович, Кузнецов, Задов и Ермак, прошу вас задержаться…
* * *
— Ну и сколько мы тут торчать будем, Илья Тимофеевич?
Илья задумчиво пожевал травинку, поморщился, выглянул из окопа и сочно сплюнул:
— Сидим покуда… Али неймется тебе? Не каплет, не дует, командировочные идут. Сидим.
Кузнецов согласно кивнул, хотя в глазах его читалось сомнение — от реки явно дуло, накрапывал мелкий дождик, а командировочные, как его мрачно предупредил Задов перед выходом на операцию, были из категории «кот наплакал».
Сама операция тоже не впечатляла. Час назад им зачитали косноязычный приказ, суть которого сводилась к задаче закрепиться в какой-то второстепенной реальности. Там, в дозоре у Калинова моста, они должны были не допустить прорыва превосходящих сил противника через местную пограничную речку Смородину.
— Скукоти-шша,- выходя из штабной палаты, прокомментировал полученное задание Попович.- Размаху нет. Ни славы богатырской, ни трофеев. Одно слово — рутина.
Там, в дозоре у Калинова моста, они должны были не допустить прорыва превосходящих сил противника через местную пограничную речку Смородину.
— Скукоти-шша,- выходя из штабной палаты, прокомментировал полученное задание Попович.- Размаху нет. Ни славы богатырской, ни трофеев. Одно слово — рутина.
— Это как глянуть,- заметил Ерофей Павлович Ермак.- Хороший человек завсегда пользу и в таком деле сыщет.
— Верно,- не столько уверенно, а скорее с надеждой поддержал Задов атамана.- Заодно и Колю поднатаскаем. Так, Илюш?
Муромец, назначенный старшим отряда, безразлично пожал могучими плечами, за которыми стояла добрая сотня подобных дозоров. Высказывать свое мнение относительно предстоящей командировки он — то ли из предусмотрительности, то ли по равнодушию — явно не торопился.
— Мне одно непонятно,- заметил Задов, когда, позвякивая амуницией, они уже занимали места на карусели.- Превосходящие силы противника — это на сколько? И еще — каковы ожидаемые последствия нашего потенциального вмешательства?
Последний вопрос был чисто риторическим, поскольку начальство редко снисходило до детализации цепи событий, приводящих к нужному ему, начальству, результату. Кроме того, злые языки поговаривали, что последние пятнадцать лет поступающие сверху директивы отличались невиданной доселе непредсказуемостью и полностью противоречили здравому смыслу.
Наплевательское отношение к разведке, впрочем, не мешало теоретикам оперативного вмешательства предполагать, что исполнение конкретной порученной задачи, вызывая цепную реакцию изменений, приводит реальность в оптимальное состояние. Что именно понималось под словом «оптимальное», отряду не объясняли. Учитывая, что вмешательство, как правило, проводилось в крайне тяжелых для реальности ситуациях, любые изменения действительно оказывались лучшим выходом.
Хрестоматийным примером успешной операции издавна считалась битва на Чудском озере на «Земле-987», где, по словам единственного участника того легендарного десанта Ильи Муромца, пришлось всю ночь долбить лунки на льду предполагаемого места побоища, поскольку накануне сражения в Новгородской области ударил сильнейший мороз и гениальный план местного князя оказался под угрозой.
«Толковый был мужик,- тепло отзывался о нем Илья.- Человек десять мне прислал с ломами, а еще и пять саней с брагой. Даже уговаривать его не пришлось: с лету все понял, государственного ума деятель, понимаешь!»
Насчет чего именно — ломов или браги — оказался толковым местный князь, Илья никогда не уточнял.
— Превосходящие силы — это когда отступать бессмысленно, потому как некуда,- все же ответил Задову богатырь, удобно располагаясь на именной деревянной лошадке.- Превосходящие силы — это завсегда залог нашего беспримерного героизма и былинных подвигов. А сколь именно их, этих превосходящих нас сил, и насколько они превосходят, мне, Лева, извини, начхать. По-е-ха-ли!
Карусель, натужно просев под Муромцем, мерзко скрипнула и тяжело вздохнула. «Э-э-эх, ухнем! Еще раз ухнем, эх, зеленая, сама пойдет, сама пойдет»,- раздалось над притихшим побережьем.
* * *
— Вона — еще три часа спустя лениво процедил сквозь зубы Илья, кивая на ту сторону реки,- ползет кто-то.
По проселочной дороге на противоположной стороне реки к мосту уверенно двигалась группа закованных в сверкающие латы всадников.
— Наждаком драили,- с завистью шепнул Ермак.
— Четыре, пять, девять… Ерунда,- облегченно пересчитал ладные литые фигурки Задов.- На полчаса работы.
— Ой не скажи, Лева,- недовольно пробурчал Попович, обмениваясь озабоченным взглядом с Ильей.- Мне эти разгулы еще по делу мерина-Мерлина знакомы.
— Да неужто «затрапезники»? — восторженно ахнул Ермак, неосторожно высовываясь из окопа по пояс.
— Они самые, будь они неладны.- Алеша бодро мотнул кудрявой шевелюрой.
Рыцари Колченогого Стола, в просторечии «затрапезники» или «разгулы», на пространственно-временной карте живой и мертвой реальности представляли интересы Островного графства.