Все опасения его были беспочвенны. На следующий день в цирк людей стремилось попасть больше, чем он мог вместить. Чтобы обуздать возникший ажиотаж, директор через местную газету официально объявил, что выступления будут проводиться до тех пор, пока номер с разумной обезьяной не увидят все желающие.
Слух о необыкновенных гастролях разнесся за пределами городка. Желающие увидеть чудо приезжали из соседних деревень и поселков. Аншлаг, как и восторг труппы, был полным, а директор только потирал руки, подсчитывая барыши. Грядущая зима виделась сытой, уютной и милой рождественской сказкой…
* * *
Осмотревшись по сторонам, разведчики двинулись в сторону города. На окраине, рядом с миниатюрными домиками под коричневой черепицей, поднимался ярко-красный купол цирка.
Когда большая часть пути осталась позади, Дуров произнес: «Простите, коллега» — и надел на Ашта клепаный ошейник с тонким кожаным поводком. Член Верховного Совета перенес унижение стоически.
В цирк они зашли со служебного входа и среди пустых клеток и ящиков с реквизитом проход на манеж нашли не сразу. На арене был только один жонглер, самозабвенно репетировавший номер с булавами, из экономии замененными пустыми бутылками из-под местного портвейна. Увидев Ашта, жонглер слегка удивился, однако, как и все цирковые любой реальности, в грязь лицом не ударил и промолчал, делая вид, что пришедших не замечает в упор. «Может быть, это поклонники»,- с безумной надеждой подумал жонглер.
— Такого видел? — Выступив вперед, Малюта хмуро ткнул большим пальцем правой руки за спину.
— На Дурова похож,- весело скалясь, ответил жонглер, не переставая подбрасывать бутылки.- Был такой великий русский дрессировщик.
— Смешно,- ровным голосом произнес Малюта.- Но я тебя про макаку на поводке спрашиваю.
Ашт злобно прошипел:
— Я уже привык к унижению, но не до такой же степени.
Он начал дергать ошейник, тщетно пытаясь его сорвать. Дуров несколько раз для видимости и порядка хлестнул его свободным концом поводка по спине, но случайно попал по носу. Ашт завопил, и булавы-бутылки, звеня, попадали на опилки манежа.
— Такая же есть в синем вагончике директора. Он с ней не расстается,- сложил на груди руки жонглер.
Он не терял лица, но шутить с бородатым незнакомцем, одетым в длинную серую рясу с остроконечным капюшоном, ему почему-то уже не хотелось. Странная троица повернулась и медленно двинулась на выход — искать синий вагончик.
— Товарищ! — окликнул жонглер уходящих.
Дуров обернулся.
— Передайте Евгенио, товарищ, что он редкая сволочь!
Жонглер продолжил свои упражнения с бутылками, пытаясь припомнить, где он мог видеть последнего из несостоявшихся поклонников.
Директор цирка степенно сидел за столом в своем кабинете на колесах. Он был занят любимым делом: раскладывал деньги по стопкам, соответствующим местным номиналам. Рядом с его койкой стояла клетка с обезьяной.
Мохнатое чудо, приносившее в равной степени и прибыль, и успех, доверить он не мог никому. Клетка была закрыта на большой никелированный замок, специально заказанный у местного слесаря, преданного и неизменного поклонника номера со смышленым приматом, после того как тот раскрыл слесарю глаза на многообразие форм совокупления у амеб.
Дверь без стука резко распахнулась. В вагончик ввалилась пара незнакомцев. Их спутником была обезьяна, как две капли воды похожая на цирковую приму. Директор в испуге глянул на клетку, но его питомец был на месте, и Евгенио облегченно вздохнул.
Успокоился он рано, потому что бородатый мужик, одетый в серую рясу, шагнул к клетке и хмуро потыкал в замок мизинцем. Лямур, сидящий в клетке, приветственно помахал Ашту лапой. Директору стало ясно, что гости пришли именно за золотоносным приматом.
В ответ на приветствие заключенного Ашт показал ему кулак.
— Ключ! — Бородатый протянул мозолистую ладонь. Он был немногословен.
— Какой такой ключ?! Это моя собственность, я заплатил за нее целое состояние,- всполошился Врабий.
— Еще слово лжи… — не меняя выражения лица, заметил Малюта, поигрывая поясом своей рясы,- и ты, скоморох, получишь контрамарку на галерку мира боли. А экскурсоводом там буду я.
Вокруг талии Малюты была обернута пеньковая веревка с увесистыми свинцовыми гирьками-пряжками на перевязанных скифскими узлами концах.
— Обезьянки — мое хобби. У меня им хорошо,- запричитал Врабий и на всякий случай прикрыл рукой темечко.
По рассказам деда, вольнолюбивого виноградаря-молдаванина, он хорошо представлял себе, как румынские паны лупцуют по темечку своих крестьян за своеволие. Впрочем, своего происхождения Евгенио стыдился даже в мыслях.
— Отдайте ключ, пан директор. Вы и не представляете, какое хобби у моего коллеги,- вежливый Дуров кивнул на Малюту.- К счастью для вас, даже не представляете.
— Тоже зверюшек любите? — Директор подобострастно пытался затянуть разговор, надеясь на чудо.
— Нет! Я люблю выжигать.- Малюта осклабился и сделал грузный шаг к столу.
— По деревянным тросточкам? — еще не теряя надежды, уточнил Евгенио.
— По стоеросовым дубинам! — свирепея, заорал Малюта.- Каленым железом! И узоры всегда разные.
— Как занимательно… Всегда мечтал приобщиться, так сказать…- Трясущимися руками директор цирка открыл клетку.