Тири фыркнула.
— Я не люблю юбок… Вы, мужчины, хоть и лопухи, но одежда ваша все-таки удобнее…
Аурел развернул пакет. Там была такая же клетчатая рубашка, как и на Тири, и джинсовая пара от Говарда Шепарда. Только и осталось, что присвистнуть.
— Откуда ты знаешь, что я ношу Шепард? — спросил Аурел с немалым удивлением.
Тири ехидно объяснила:
— Как только я увидела тебя в Шепарде, я тут же догадалась, что ты носишь исключительно Шепард.
Тири ехидно объяснила:
— Как только я увидела тебя в Шепарде, я тут же догадалась, что ты носишь исключительно Шепард…
Но она улыбалась, и Аурелу хотелось думать, что она рада сделать ему приятный сюрприз.
— Выходи в бар, — сказала она и выскользнула за дверь как раз в тот момент, когда Аурел уже собрался подняться, чмокнуть ее в щеку и рассыпаться в комплиментах и благодарностях.
— Тьфу, — Аурел с досадой бросил пакет на кровать. — И почему я такой тормоз? — спросил он, глядя в овальное зеркало у кровати. Отражение отвечать не собиралось: напротив вид у отражения сохранялся весьма озадаченный и вопросительный.
Он влез в новые, восхитительно хрустящие джинсы, накинул клетчатую рубашку, мягкую, как тополиный пух, сунул ноги в поношенные кроссовки и подумал, что надо бы и их сменить на новье. Куртку он оставил на кровати.
И тут в застегнутой на молнию сумке отчетливо прозвучал сигнал вызова.
Аурел замер. Он привык, что выключенная борда не в состоянии принимать входящие — несмотря на то, что сам мог просканировать содержимое даже выключенного терминала.
Бластер продолжал надрываться в сумке. С опаской расстегнув молнию, Аурел тупо уставился на белый пакет с бордой и диалом. Звук стал громче и отчетливее.
С полминуты Аурел ждал, не решаясь прикоснуться ко взбесившейся технике, вызов продолжал ритмично звучать, словно знал, что хозяин рядом и все слышит. Потом нерешительно протянул руку и медленно потащил борду из пакета. Крошечный глазок над сенсором выключателя был матовым — значит борда действительно не запитана. В конце-концов, неся сумку подмышкой Аурел мог случайно включить борду даже сквозь кожу и пластик пакета. Мог. Но оказалось, что причина не в этом.
«А если ее теперь включить? — растерянно подумал Аурел. — Перестанет трезвонить?» Он решительно коснулся сенсора и глазок затеплился зеленоватым огоньком. Бластер звучал как и раньше. Пустота над видеотреком сгустилась и секунду спустя чуть выше клавиатуры замерцал голокуб. Пальцы сами утопили Alt-Q. В голокубе возникло темное изображение — внутренность не то бара, не то большой комнаты, в которой в самом разгаре шумела молодежная вечеринка. На Аурела взглянул выбритый до синевы парень. Ему было лет двадцать пять, и еще Аурел заметил, что на нем все та же клетчатая рубашка, точная копия той, что Тири сегодня подарила ему и той, что носила сама.
— Где Тири? — не здороваясь, спросил звонивший напористо. Вообще парень производил впечатление уверенного в себе и агрессивного человека.
— А ты кто, собственно? — осведомился Аурел. В такие моменты он и сам становился до невозможности агрессивным — инстинктивно.
Парень отмахнулся:
— Некогда. Скажи ей, Камилл зовет. Только быстро, ради святого коннектия! Это в твоих интересах тоже.
Так вот ты какой, таинственный Камилл! Тот, для кого Аурел добывал злосчастный лощининский файл! До сих пор они общались только через третьих лиц…
— Может, скажешь в чем дело? А я потом передам.
— На вас охотятся, — неохотно пояснил Камилл. — Проблемы у вас. Новые. Давай, дуй за Тири.
— Ладно, — пожал плечами Аурел и скорым шагом направился в бар. Что-то заставило его торопиться — наверное, предчувствие.
Тири он нашел не сразу, потому что в баре было дымно и темно, только в такт рэп'н'роллу метались по стенам, полу и столикам цветные пятна.
Несколько человек танцевали в клубах искусственного белесого дыма. Аурел долго бродил от столика к столику, вглядываясь в лица сидящих. Наконец он увидел Тири — она оживленно общалась с двумя хайрастыми ребятами, похожими на музыкантов.
— Эй, — сказал он, приблизившись. — Тебя Камилл зовет.
Даже в полутьме Аурел заметил, как побледнела его спутница.
— Что? — переспросила она, но не потому, что не расслышала, а потому, что не могла поверить.
— Камилл зовет, — повторил Аурел. Голос у него был блеклый, как незабудка, простоявшая неделю в сухой вазе.
— Что значит — зовет? По сети? — уточнила Тири, словно Камилл мог звать как-нибудь еще.
— Да.
— Я же сказала тебе не касаться борды! — тихо и зло уронила Тири, устремляясь ко внутреннему выходу из бара.
— Я ее и не касался. Сначала, — попытался оправдаться Аурел, но его фраза упала в пустоту. Тири уже убежала, а остальным посетителям бара было глубоко плевать — касался он сегодня борды или не касался.
Аурел умолк, но на него никто по-прежнему не обращал внимания, несмотря на то, что он торчал посреди зала, как одинокий файл на холде. Даже хайрастые собеседники Тири тут же встали и удалились куда-то в дым. В уши назойливо толкался вяжущий ритм рэп'н'ролла, надоевший Аурелу еще в позапрошлой жизни.
Спохватившись, Аурел тоже поспешил прочь, к выходу. Холл и коридор он проскочил с ходу, не обращая внимания на тройку шарахнувшихся в полумрак теней. Узкая полоска света выбивалась из щели между косяком и неплотно прикрытой дверью. Из комнаты доносился тихий рассерженный голос, вполне отчетливый, но Аурел не смог разобрать ни слова. Наверное, говорили на каком-то косом жаргоне, которых придумали вдоль перегона сотни, если не тысячи. Еще доносился приглушенный шум вечеринки, там, на другом конце, откуда звонил Камилл.