— Володя, — сказал Энди. — Настоящее имя и нода вашего Фриппи лежали в хинт-файле на терминалах джипов, которые Камилл приготовил для пятерки забарьерников. Их положил туда именно Камилл. Еще до того, как Фриппи влез к ним в систему и изменил хинт.
Потрясенный Лощинин откинулся на спинку кресла. Тишина звенела, как струна на ветру.
— Так что же это получается… — протянул Лощинин напряженно. — Получается, Камилл знал имя вора и не сказал мне?
Вновь зазвенела тишина, только Килограмм, сидевший за спиной Лощинина, отчетливо хрустнул пальцами.
Жмур поерзал в гостевом кресле злыдневской берлоги. Ему враз стало очень неуютно.
Лощинин встал, с грохотом отодвинув кресло.
— Килограмм!
Телохранитель преданно вскочил.
— Едем к Камиллу.
***
~# run console 2
@comment: w/o
«Ох и не повезет кому-то сегодня», — подумал Злыдень отключаясь от сессии. Но он ошибался: еще никто не знал, что Лощинин с Килограммом Камилла сегодня не найдут. Медленно обернувшись, Злыдень взглянул на Жмура.
— Как же мы Рюкзака-то не уберегли… — сказал он сокрушенно. Жмур опустил голову.
— Ты хоть знаешь что именно он затевал? — спросил Злыдень угрюмо.
— Нет. Он всегда предпочитал сначала сделать работу, а потом уж рассказывать о ней.
— Нет. Он всегда предпочитал сначала сделать работу, а потом уж рассказывать о ней.
Злыдень вспомнил, как быстро и эффектно Рюкзак сработал с дежурными восточного шлюза в сити. Где же он к несчастью своему напортачил и напоролся на убийцу?
Негромкая трель вызова приковала их внимание. Оказалось, нагрянул Энди. Причем, директом, по парольному линку.
— Что еще стряслось? — с нехорошим предчувствием спросил Злыдень. Он знал, что неудачи обычно идут косяками, одна за другой.
— Пока ничего, — успокоил Энди. — Просто предупредить вас хотел.
— О чем?
— Чтоб не увлекались. А то живо вас, как беднягу Рюкзака… Ладно. Короче, меня тоже пытались сжечь, но я успел вовремя сдернуть мнемоюсты и еле успел перегрузить систему. Это война, Злыдень, бойня, это уже не хакерство. Я просто боюсь.
— Чего? — жестко спросил Злыдень.
— Не знаю, — ответил Энди горько. — В том-то и дело. Я не понимаю — что происходит? Ты когда-нибудь слышал, чтоб жгли через сеть нервную систему? Ты, даже сейчас, считаешь это возможным? При нашем уровне?
— Нет, — тихо ответил Злыдень. — И мне тоже страшно.
Энди запустил в бороду левую руку. Глаза его блуждали.
— Я все время спрашиваю себя — а что, если мы вздумали бороться с самой сетью? Люди не могут убивать так, как убили Рюкзака.
Злыдень сгорбился перед экраном «Пойя», а Жмур затаил дыхание.
— Ты… Ты хочешь сказать, что мы столкнулись с разумом… но не человеческим? — без обиняков спросил Злыдень.
— Может, и так. Кто сказал, что это не разум? Но то, что это не такие же люди, как ты или я, можно сказать уже сейчас. Наверняка.
— Что ты предлагаешь? — попытался направить разговор в деловое русло практичный Злыдень.
Энди пожал плечами, по-прежнему терзая собственную бороду.
— Быть осторожнее. Не лезть в сети никуда очертя голову — и никогда в одиночку. Мне кажется, группой бороться с… этим будет легче. По крайней мере такое ощущение сложилось у меня, когда я удирал с терминалов ребят-забарьерников.
— Сложилось? А почему?
Энди помолчал, потом нервно дернул головой.
— Кажется, я уцелел только из-за того, что на эти же терминалы ломился еще кто-то. Пока… это выбирало, я успел вывалиться.
— Рюкзак? — спросил Жмур напряженно.
— Нет. Это был не Рюкзак. Рюкзака сожгли откуда-то с юга. Во всяком случае, он пользовался флэш-линком с Троей, и трек Тири прослеживается почти до самой Трои.
— Веселенькое дельце, — мрачно подытожил Злыдень. — Ладно. Подождем, что скажет Лощинин.
— Подождем, — согласился Энди. — Тогда — пока…
«Пойя» высветил финиш-окно. Коннект с Энди оборвался.
— Ну, — обернулся Злыдень к Жмуру. — Что скажешь?
— Я не знаю, люди это или не люди, — хрипло ответил Жмур, — но я хочу добраться до них и…
Он зло махнул рукой, с трудом глотая застрявший в горле ком.
— Слушай, Злыдень, давай напьемся, а? Вдрызг.
— Слушай, Злыдень, давай напьемся, а? Вдрызг. У тебя водка есть?
Злыдень покачал головой.
— Дома нет. Махнем в бар, тут рядом.
— Да знаю я, — отмахнулся Жмур. — Пошли.
Водка действительно помогла — заглушила боль и сделала мир хоть немного мягче. Но Жмур помнил, что это ненадолго, и потому наливал и наливал по новой.
***
~# run console 1
@comment: w/o
Привыкнуть к перегону оказалось удивительно легко. Уже через две недели непрерывной гонки на запад Баю стало казаться, что он всю жизнь только и делал, что мчался на джипе по необъятной равнине. Реальность спрессовалась в километры и стала незыблемой и неизменяемой. Бай почти не лазил в сеть: только вечерами, если оставалось время. Да и то Бай раз за разом лишь пытался связаться с Аурелом и все эти дни чужой терминал не отвечал, словно был отключен от диала или волоконки. Бай чертыхался и пробовал снова и снова, потому что боялся, что они разминутся с Аурелом на перегоне. Что тому стоит съехать на десяток-другой километров в сторону? Ведь за ним гонятся, иначе не понадобилась бы охрана. Днем в степи дрожание нагретого воздуха не позволяет видеть дальше десяти километров, так что разминуться легче легкого. С другой стороны Бай понимал нежелание Аурела лишний раз возникать в сети — что бы он не натворил там, в городе на побережье, охотники на него найдутся и в киберспейсе. Любое пребывание в сети, любой след — и кольцо вокруг него начнет смыкаться. Спасение — только в полном молчании и в скорости, в безудержной гонке через равнину, когда поет встречный ветер и дрожат на руле одеревеневшие пальцы. Бай не знал, что за руль сжимают пальцы Аурела, но чувствовал, что этот мир признает только тех, кто умеет ладить со скоростью и с рукотворной мощью автомобильных моторов. С железными сердцами машин. А значит, ему тоже поет протяжную песнь встречный ветер, и стелется под колеса укатанная земля перегона. Вот только связаться с ним никак не удается, и оттого к неосознанной радости свободного движения примешивается досадное беспокойство…