— Вряд ли, — со скепсисом сказал гость. — Хотя, никто не воспрещает вам постараться. В состав армии Миниха войдёт сводный гвардейский батальон. Кто знает, может вам выпадет жребий в нём служить? Всё, Игорь, время истекает. Я вынужден с вами проститься.
— И ничего не посоветует напоследок?
— Боюсь, что мои советы вряд ли могут вам помочь, — горько изрёк пришелец. — Как и в прошлый раз, я пожелаю вам удачи. Поверьте, мои слова идут из самого сердца. Я успел привязаться к вам, господин фон Гофен. Прощайте. И Кирилл Романович исчез.
Глава 14
Я после ухода Кирилла Романовича крепко задумался. Вот уж действительно 'закавыка'. Появление засланца смешало мне все карты. Вычислить меня ему будет на первых порах проблематично, но стоит мне предпринять какой-то нетипичный ход, и всё… буду как на ладони. Приходи и бери тёпленьким.
Нет, смерти я не боюсь, причём давно. Всякого насмотрелся. Людей пугает неизвестность, а для меня в смерти ничего неизвестного нет. Плавали, знаем. Другое беспокоит: раз уж доверили такое важное дело, надо довести его до победного конца. Да и самому интересно, в какую сторону двинется Россия, если на престоле останется император Иоанн.
Что самое смешное, его ведь пока даже в проекте не существует. Есть жених — принц Антон Ульрих Брауншвейгский, есть красавица-невеста Анна Леопольдовна, но до местного ЗАГСа эта парочка ещё не добралась. И вопрос доберётся ли? Я тут всякого понаслушался.
Говорят, что принцесса жениха органически не переваривает, крутит шашни с польско-саксонским посланником графом Линаром, а на бедолагу Антона даже не смотрит. Видел я того Линара: действительно, представительный мужчина, роскошно одетый, атлетически сложенный, да просто красивый, из тех, кого только в бразильские мыльные оперы на роли роковых красавцев Донов Педро приглашать. Низкорослый, щупленький заика принц Антон по сравнению с ним замухрышка, хоть и кровь у него голубей некуда. Это в смысле аристократической породы, а не ориентации.
И хотя Линара с треском прогнали из России, не удивлюсь, что его светлый образ прочно угнездился в душе принцессы Анны. Впрочем, как-то эта оказия рассосалась, я уж лучше о насущном поразмыслю.
Нет, я, конечно, люблю головоломки: кубик Рубика, кроссворды, сканворды, шарады всякие, но игра 'Сыщик, найди вора' не для меня. И без того проблем накопилось столько, что впору пойди к Неве и утопиться. Взять, к примеру, безденежье. Как всё замечательно начиналось: туда ехали с полными кошельками, а обратно вернулись практически без штанов. Но не всё так плохо. Деньги на первое время раздобыть можно, да и жалование уже не за горами. Как-нибудь проживём.
Я выбил пыль из мундира, переоделся и отправился в редакцию, рассчитывая выручить гонорары за последние выпуски моего романа. Сумма скопилась хоть и небольшая, но для поддержания жизненного тонуса хватит.
За время нашего отсутствия Питер не изменился, не считая земельных работ в самых неожиданных местах: где-то прорыли кучу канав, где-то засыпали старые ямы. Невольно вспомнилась прошлая жизнь. У меня в бывшем дворе постоянно велись археологические раскопки. Только положат свежий асфальт, ещё чёрный, пахучий, глядь — работяги, в которых без труда угадываются гастарбайтеры из солнечного Таджикистана или не менее солнечной Молдавии уже курочат его отбойными молотками.
И так из года в год. Чего тогда удивляться, что у нас в ЖКХ деньги исчезают как в бездонной бочке? Скупой платит дважды, а порядочный до конца жизни.
Но шагал я с чувством глубокого удовлетворения. Питер мне всегда нравился. Что-то есть в этом городе. Богатая, сытая Москва, хиреющий Новгород, не реализовавшая своего шанса Вологда и лощёно-европейский и в то же время такой родной Санкт-Петербург. Жаль что бывал в нём раньше только наездом.
Редактор встретил меня как Пастернак Нобелевскую премию: приятно, конечно, но, Боже мой, сколько головной боли в ближайшем будущем!
— Рад вашему визиту, барон. Как провели время?
Улыбка его растянулась будто резиновая. Естественно, я всё же приносил доход, не астрономический, но стабильный.
— Благодарю вас, неплохо. Прибалтийские курорты пошли мне на пользу.
— Да? — недоверчиво протянул редактор. — А, глядя на ваше лицо, такого не скажешь. Простите мою неловкость, но я рискну высказать предположение, что вас можно смело выставлять в качестве медицинского пособия. Синяки, шишки… Все болячки собрали? Ничего не пропустили?
— Мелочи жизни, — отмахнулся я. — Меня больше заботит другое: с чьей-то подачи мой дом превратился в цветник.
— Ах, вот оно что! — редактор всплеснул руками. — Не обращайте внимания. Ваша книга нравится читателям, не всем, конечно, но таких, кто ждёт каждый выпуск с нетерпением, предостаточно. А публика, она знаете, всякая бывает. Если несколько весьма экзальтированных особ, которые норовят заполучить новую модную игрушку, будь то заезжая оперная знаменитость, талантливый комедиант или сочинитель. Потом они резко пресыщаются и начинают алчно искать новое развлечение. Так что не вы первый, не вам и быть последним. Что-то подобное я и ожидал услышать.