— Что же, десять минут у нас есть, — изрёк пришелец. — Вы правы, мой юный друг. Долой хождение вокруг да около, даёшь конкретику! Короче говоря, Игорь, не всем в нашем мире понравился этот эксперимент с вами. Есть у нас организация, которая в общих чертах занимается примерно тем же, что и мы.
— Конкуренты? — усмехнулся я.
— Не совсем. Это долго объяснять, да и не нужно. Главное, что они решили оставить текущую историческую реальность такой, к какой мы привыкли. Перемены пришлись им не по душе. Возможности у нас и у них примерно одинаковы. На наш ход с переселением вашей ментальности, они среагировали аналогичным образом. Подыскали подходящую кандидатуру, морально обработали и вселили в кого-то из этого временного отрезка с заданием отыскать вас и всячески воспрепятствовать.
— Вплоть до… — я многозначительно замолчал.
— Да, вплоть до вашего физического устранения.
— И вы знаете кто он — мой противник? Кирилл Романович пожевал губам и печально произнёс:
— К большому сожалению, нет, Игорь Николаевич. Такие секреты хранятся под семью замками. Всё, что нам удалось выяснить укладывается в несколько строк: этот человек мужчина, он, как и вы, дворянин, находится в России. Между вашим и его забросом временная вилка. Вы попали сюда в августе 1735-го, он мог оказаться в донорском теле (это наш профессиональный термин, Игорь) где-то на год-полтора до или после этого события.
— Грубо говоря, на самом деле этот засланец мог тут ещё и не появиться. Я вас правильно понял?
— Вы ухватили самую суть, — сдержанно похвалил корректор реальности. — Но мы должны исходить из самого худшего варианта, а он заключается в том, что ваш противник успел закрепиться до вас. Не знаю, каких результатов ему удалось добиться, но я бы в этом случае стал искать его в окружении Елизаветы Петровны. Не удивлюсь, если он будет неким катализатором возможного переворота.
— Допустим, — задумчиво сказал я. — Вы его не знаете, а что ему известно обо мне?
— Практически ничего. Мы ведь тоже секретами не разбрасываемся, — хмыкнул Кирилл Романович. — Здесь у вас паритет.
Он, как и вы, вряд ли обладает обширным научно-техническим багажом. В истории, если и подкован, то в общих чертах. Но будьте осторожны. Внимание противника может привлечь что-то необычное, характерное для вашего времени, а не для восемнадцатого века. С другой стороны — он не специалист. Всех нюансов не уловит.
— То есть, если я начну внедрять здесь сотовую связь, он меня раскроет, а если придумаю паровую машину, он решит, что всё идёт должным образом.
— Примерно так. Так что действуйте сообразно, Игорь. Не бойтесь, но будьте осторожны.
Я прикинул в уме сложившуюся ситуацию. И без того практически невыполнимое поручение обрело дополнительные сложности.
Нет, вдруг засланец толковый мужик? Если с ним посидеть, попить пива, расположить к себе… Было бы неплохо. Вдвоём всё веселее историю перекраивать.
А если это какой-нибудь моральный урод, отморозок, способный намотать на кулак мои кишки? М-да, вот яка закавыка.
— Хорошо, Кирилл Романович, с засланцем мы чуток разобрались, хотя по большому счёту всё представляется, как 'Бой в Крыму, Крым в дыму, и ничего не видно'. Можно я вас слегка вопросами помучаю, раз уж вы так удачно нарисовались?
— Нет проблем, Игорь, — Кирилл Романович аж приосанился, вытянул лебединую шею и приготовился слушать.
— Вопрос номер один. Я тут уже целый год, на одном месте не топчусь. Кое-чего добился. Неужели там, в будущем ничего не изменилось?
— Пресловутый эффект бабочки, да?
— Типа того.
— Вынужден вас разочаровать. Чтобы в будущем произошли существенные флуктуации, надо очень постараться, иначе всё влияние быстро компенсируется. Любая система стремится прийти в равновесие. Даже рота дворцовой стражи не спасла младенца императора Иоанна от свержения. Елизавета всё же оказалась на троне.
— Хм, — я расстроился. — Выходит, все труды пропали впустую?
— Для этой миссии да. Ещё вас, наверное, интересует, как проявил себя литератор Гусаров на ниве российской словесности? Я улыбнулся:
— Этот вопрос шёл под номером два. Кирилл Романович развёл руками:
— К большому огорчению, в школе ваши труды не изучают, в пантеон классиков господину Гусарову попасть не удалось.
— Оно и к лучшему, — надеюсь, что расстройство в моём голосе было хорошо замаскировано. — Знаю я, как в школе изучают классиков. Десять лет штаны за партой протирал. Только интерес к классической литературе пропадает.
— Ещё что-то? Торопитесь, мой друг, время истекает, — предупредил гость.
— Что ждёт Россию в ближайшей перспективе? Хотя бы общими словами…
— Россию ждёт война. Нет, не новая, — поспешил успокоить меня Кирилл Романович. — Всё та же самая, русско-турецкая.
— Расскажите подробней, — попросил я.
— На подробное изложение времени у меня не хватит. Если только конспективно… Запоминайте, Игорь: в начале следующего года Миних вновь откроет кампанию. Ласси нанесёт удар по Крыму, Миних поведёт армию на Очаков. Не буду говорить обо всех трудностях похода, скажу главное: победа будет за русскими, но эпидемии сведут почти все завоевания на нет. Армия начнёт оставлять захваченные крепости и города. Болезни выкосят солдат больше, чем пули врага. Только не считайте фельдмаршал Миниха тупым идиотом, который не знал, что его может ждать.
Он делал всё, что в его силах, советовался с лучшими врачами этого времени, выполнял их рекомендации. Обстоятельства оказались сильней. Потом из войны выйдут австрийцы. Оставшись без союзника, Россия вынужденно согласится на невыгодный мир. Практически все завоевания будут потеряны.
— Я могу что-то изменить в этом раскладе?