Конечно, сильно обольщаться не стоит. Срок, на который они договорились с Блевом Харом, еще не истек. Но это еще не означает, что охота на него прекратилась. Если он попадется на глаза наемникам рагнитов, его обязательно попытаются прихлопнуть. Значит, нужно обделать свои делишки так, чтобы остаться незамеченным.
Прежде всего он должен найти украденную Хакой вещь.
Как это сделать? Вот тут надлежало хорошенько подумать.
Прежде всего он должен найти украденную Хакой вещь.
Как это сделать? Вот тут надлежало хорошенько подумать. Бетулиец ее, конечно же, хорошо спрятал. Но при этом он должен был обязательно оставить ключ. На случай, если рагнитам удастся до него добраться. Кстати, так в конце концов и получилось.
Итак, ключ. Может, и в самом деле этим ключом является древесный лист? Вот только как его использовать?
Михаил докурил сигарету и занялся лепкой. Снова превратившись в абаузианца, он вышел из кабинета и двинулся в лабораторию. Профессор был уже там, похоже, разбирал какой-то прибор. На расстоянии вытянутой руки от него стояла клетка, в которой сидело животное, смахивающее на обыкновенную земную крысу.
В тот момент, когда Михаил подошел к нему, профессор как раз открутил очередной блок и, насвистывая сквозь зубы, стал его рассматривать.
— Как дела? — спросил Михаил.
— Превосходно, — промолвил профессор и посмотрел на Брадо.
Он ничуть не изменился, этот профессор, словно не сидел вчера на диване в своем кабинете похожий на марионетку, у которой оборвали связывающие ее с кукловодом ниточки. Словно всего этого не было.
Хотя…
Да, точно, что-то было во взгляде профессора, нечто едва заметное, появившееся на мгновение. Но было. Михаил это уловил. Чтобы сообразить, что же это с профессором приключилось, Брадо потребовалось некоторое время. Но он сообразил, молча повернулся и потопал в спальню.
Страх. Именно страх. Этакий животный, неосознанный ужас.
Скверно.
Значит, те, кто его обрабатывал, слегка напортачили. Самую малость, но все-таки вполне хватило, чтобы внушать опасения. Стало быть, профессор помнил. Вряд ли что-нибудь конкретное. Нет, скорее всего у него остались лишь неясные ощущения, но их оказалось достаточно, чтобы вызвать этот страх. Более — ужас.
Штукари чертовы.
Ладно, может, и обойдется. Особенно если Михаилу удастся закончить все хотя бы к завтрашнему дню. А если не удастся? И если к тому же профессор окончательно выйдет из равновесия… .
Ну тут уж ничего не поделаешь. Придется поступать по инструкции. А жаль. Еще год назад, прежде чем отправиться на Абаузу, он просмотрел досье этого профессора. Дочка у него. Тоже на космозоолога учится. Что-то там еще было про ее тайного воздыхателя, бывшего врача-психиатра, который, как и положено всем несчастным влюбленным, стал писать, вставляя ее светлый образ в каждое свое произведение…
К дьяволу. Пора браться за дело.
Михаил отправился в спальню. Отвертка, конечно, лежала там, где он ее вчера оставил. Профессор и не подумал отнести ее в лабораторию. На то, чтобы вытащить контейнер из тайника, ушло минуты три, не больше.
Михаил достал древесный лист и начал его внимательно осматривать. Странный, очень странный лист. До этого ничего подобного он не видел. Жесткий, словно и в самом деле сделан из тонкого листа жести.
Михаил таскал его вчера в кармане по крайней мере полдня. Листу это нисколько не повредило.
Может, Хака именно поэтому сделал его ключом? Ключ должен быть надежным. Но он также обязан нести в себе какой-то скрытый смысл, информацию, понятную лишь тем, для кого он предназначен.
Однако понять, что хотел сказать ему Хака этим листом, Михаил сейчас не мог. А ведь Хака явно выбрал этот лист не только из-за прочности. Что-то он должен был напоминать Брадо, пробуждать какие-то ассоциации. Но, нет.
Закурив еще одну сигарету, Михаил еще раз внимательно осмотрел лист.
Нет, никаких надписей, никаких знаков или чертежей на нем не было. Может, нужно обследовать лист под микроскопом? Может быть. И он это сделает. Но сначала не мешало бы хорошенько покопаться в своей памяти.
Итак — Хака, бетулиец, напарник. Существо, с которым он последний год делал одно дело. Единственный напарник, так и оставшийся для него загадкой, партнер, с которым он не смог подружиться. Да и вряд ли кто-нибудь на его месте смог бы. Бетулийцы — они странные.
Когда большая звездная бойня еще только начиналась, они были едва ли не первыми, кто стал союзниками землян. Почему? Неизвестно. Их планета- Бетула — находилась в самом глухом и неисследованном уголке Галактики. При любых обстоятельствах, даже если бы рагниты победили, ей ничего не угрожало. Конечно, рагниты могли до нее добраться. Но не ранее чем через пару тысяч лет. Таким образом, бетулийцы присоединились к землянам не из чувства самосохранения. Тогда — почему? Ответа на этот вопрос пока не было.
Вообще, даже сама планета Бетула была самой настоящей загадкой. Взять хотя бы то, что на ее поверхность пока не ступала нога ни одного землянина. Как-то так получилось, что в суматохе первых дней большой звездной бойни земляне даже не удосужились послать на Бетулу посольство. Потом стало и вовсе не до этого.