Стало быть, сейчас кто-то из них занят поисками этого «чистого» убежища. И найдет. Дня через три-четыре, не раньше. Эти три-четыре дня являются его выигрышем во времени. Он должен их использовать на полную катушку и успеть улететь с планеты.
Михаил вздохнул и, пошарив по карманам, вытащил сигарету. Остановившись на секунду прикурить, он двинулся дальше.
Итак, на то, чтобы разобраться, что именно происходит, и узнать, почему убили Хаку, у него не более трех-четырех дней.
Не густо, совсем не густо. Но бывает и хуже.
Но бывает и хуже. У него могло не оказаться этого времени и «чистого» убежища. Его, в конце концов, могли убить прямо там, в фойе гостиницы, или когда он возвращался на Абаузу.
А еще он мог утонуть в детском возрасте в реке, или погибнуть в результате взрыва подложенной террористом-рагнитом бомбы, или потом, уже после того, как вырос и стал агентом звездного корпуса, провалиться на первом же задании. Или на втором. Или на третьем.
Михаил хмыкнул и остановился. Еще раз затянувшись сигаретой, он огляделся.
До шоссе осталось шагов пятьдесят, не больше. Оно уже виднелось в просветы между деревьями.
Итак, теперь ему надо вернуться в город. Из которого он только что с таким трудом вырвался.
Забавно.
Однако оставаться в лесу не имело смысла. Чем быстрее он вернется в город, тем лучше.
Прикидывая дальнейшие действия своих врагов, Михаил понимал, что лес» вот-вот начнут прочесывать. Дороги, понятное дело, перекроют, в воздух поднимутся десятки авиеток центурионов, а по его следу пустят несколько вооруженных отрядов.
Он невольно поежился.
Еще полчаса — и ему придется пробиваться в город буквально с боем. Может, лучше уйти в глубь леса? Кроны деревьев скроют его от наблюдения с воздуха, какое-нибудь болотце поможет замести следы. Пройдет десять-двенадцать часов, может быть, сутки, и центурионы откажутся от поисков. Не станут же они искать его вечно?
Тогда он выберется из леса, тихо-мирно проберется на «чистое» убежище и начнет действовать. Вот только ему может не хватить времени. И тогда год пребывания на этой планете, а также смерть Хаки окажутся совершенно напрасными.
«Нет, — решил Брадо. — По крайней мере полчаса у меня есть. Попытаюсь пробиться в город именно сейчас. А в глубь леса я уйти еще успею. Потом, когда пойму, что в город не попасть. Но сначала надо хотя бы попытаться».
Он выкинул окурок и направился к росшим на окраине дороги кустам.
За пять минут мимо Михаила проехало не менее десятка мобилей. Ему предстояло не только выбрать тот, который доставит его в город, но и придумать, как его остановить. Причем в идеале он не должен был подвергаться досмотру стражей порядка.
«Ну, тут ты загнул, — сказал себе Михаил. — Для этого тебе здорово должно повезти. Просто очень здорово».
Кстати, если он и в самом деле хотел попасть в город, пора было начинать действовать.
За последующие три минуты мимо него не проехало ни одного мобиля. Зато неподалеку пролетела авиетка центурионов. Судя по всему, стражи порядка Михаила не заметили. Еще бы, его надежно скрывали кроны деревьев и ветки кустов. Но все-таки нужно было торопиться.
«Неужели придется уходить в лес?» — подумал Брадо.
И тут он увидел мобиль, который являлся воплощением всех его чаяний.
Кроме выращивания сельскохозяйственных культур, жители Абаузы занимались разведением животных, которых называли мегаскунсами. Эта планета являлась единственной во всей Галактике, где их разводили.
Мегаскунсы были здоровенными, очень злобными тварями. Мясо их совершенно не годилось в пищу, шкура не отличалась особенной красотой, из клыков нельзя было делать сувениры. Но несмотря на это, их разводили, и не без выгоды. Мегаскунсы обладали одним очень ценным качеством — запахом…
Да, да, они, полностью оправдывая свое прозвище, могли извергать совершенно жуткий, тошнотворный запах. Он был невыносим, но использовался для производства самых дорогих и прекрасных духов во всей Галактике.
Он был невыносим, но использовался для производства самых дорогих и прекрасных духов во всей Галактике. Выделяемую мегаскунсами мускусную жидкость в крохотных количествах смешивали с другими ингредиентами и получали духи, которые считала за счастье иметь у себя любая модница.
Традиционно разведением мегаскунсов занимались лэрдоиды, существа, напрочь лишенные чувства обоняния. Они жили на своих скунсовых фермах, почти их не покидая, поскольку это не имело никакого смысла. Стоило одному из занимавшихся разведением мегаскунсов лэрдоиду появиться в городе, как все живое бежало от него, словно от чумы. Еще бы, ведь обычные жители этой планеты отсутствием обоняния не страдали.
И все-таки кто-то должен был заниматься доставкой лэрдоидам всего необходимого для их существования, вести с ними расчеты и отвозить готовую продукцию, баллоны с мускусной жидкостью мегаскунсов на заводик, занимавшийся ее переработкой.
Конечно, такие индивидуумы находились. За довольно приличную плату. Их называли скунсовозами, хотя это название и не совсем точно отражало то, чем они занимались. По крайней мере, к самим мегаскунсам посредники лэрдоидов и не подходили. Они лишь имели дело с баллонами, содержащими мускусную жидкость.