Колдун подошел к груде стекла и стал осторожно разбирать завалы.
— А как же я? Неужели решил меня отпустить?
— За тебя я возьмусь позже. А вот и он, мой сосуд вечности! — Чернокнижник торжественно выудил чудом уцелевший кубок и вернулся к столу. — Надеюсь, ты меня извинишь. Желание завладеть вечной жизнью куда сильнее желания свести счеты с ведьмой-воровкой.
Как в каком-то страшном кино, я смотрела, как сорвался с корешка книги желтый лист со сложным рисунком и старинными буквами. Как роковая страничка взмыла вверх и застыла над телом Алена. Как язычок пламени лизнул краешек бумаги и осветил зловещую улыбку на лице колдуна, застывшего над жертвенником. Как, вспыхнув брызгами огня, листок рассыпался облачком пепла, упав на грудь вампира. Как Ван Бол удовлетворенно поводил руками над пеплом, сосредоточенно шепча заклинание, и как с его пальцев сорвалась воздушная воронка, которая втянула в себя каждую пылинку и, закружив их вихрем, бросила в кубок с эликсиром.
— Свершилось! — возбужденно прошептал колдун. — К этому моменту я шел все свою жизнь.
— Всю свою подлую и мерзкую жизнь, — добавила я.
— Всю свою вечную бессмертную жизнь! — снисходительно пояснил Ван Бол, любуясь сиянием рокового эликсира.
Я поискала глазами Микки — вот бы сейчас выбить бокал из рук злодея и разрушить колдовство! Но кота-хранителя не было видно — вероятно, он зализывал рану после неудачного кровопролития.
— Я пью вечность! — провозгласил чернокнижник и жадно припал к кубку, осушив его за несколько глотков.
Я ожидала всего, чего угодно. Бури, смерча, удара грома или вспышки молнии, на худой конец, но никак не того, что случилось. Ван Бол довольно икнул и упал под стол.
— Что это с ним?
— Он умер?
Движимые любопытством, мы одновременно склонились над телом колдуна. Как только тот принял горизонтальное положение, путы, сковавшие меня, исчезли, и молнии, окутавшие Алена, погасли и отпустили его.
— Я слышал, так бывает после смерти колдуна. Чары, наложенные им, развеиваются.
Увы, колдун не спешил порадовать нас известием о собственной кончине. Напротив, так громко всхрапнул и изрыгнул облачко синего дыма, что все сомнения в его живучести пропали мигом.
— Он что, опьянел? — удивился Ален.
— Учитывая, как мгновенно он отключился, осмелюсь предположить, что пробуждение будет столь же неожиданным. Не знаю, как ты, а мне очень не хочется стать свидетельницей его магического похмелья.
Алена такое развитие событий вдохновляло ничуть не больше, поэтому мы одновременно рванули наверх: я — преодолевая по две ступени за раз, вампир — так быстро, как позволяли его иссякшие силы.
Долго ли коротко ли мы таки вынырнули из подземелья и остановились в коридоре, чтобы перевести дух.
— Ты как? — запоздало поинтересовалась я. — Судя по тому, что так резво бегаешь, бессмертие Ван Болу не светит.
— Надеюсь, что так, — отозвался Ален.
Долго ли коротко ли мы таки вынырнули из подземелья и остановились в коридоре, чтобы перевести дух.
— Ты как? — запоздало поинтересовалась я. — Судя по тому, что так резво бегаешь, бессмертие Ван Болу не светит.
— Надеюсь, что так, — отозвался Ален. — Во всяком случае, никаких перемен я не ощутил.
Похоже, наш приятель что-то напортачил с заклинанием, и фокус не удался.
Тем временем из-под пола раздались чертыханья и топот.
— Но ему самому об этом знать вовсе не обязательно. Бежим в зал!
— Быстро прячься! — велела я, когда мы влетели в резные двери тронного зала.
— А ты?
— Разберусь как-нибудь! — отмахнулась я, запихивая его под стол.
— Ага! Сбежать хотела! — Ван Бол грузной тучей завис в проеме дверей.
— Вот еще! Решила с горя напиться, помянуть моего бедного братца.
— Где он, кстати? — подозрительно воззрился на меня колдун.
— Надеюсь, в лучшем из миров, как того заслуживает его добрая душа, — громко всхлипнула я.
— Так колдовство свершилось? — уточнил он.
— Еще как! — заверила я и, чувствуя, что колдун требует подробностей, вдохновенно выпалила: — Как только ты осушил кубок, раздался гром, сверкнули молнии — мой несчастный брат весь засветился изнутри, и вместе со светящимся облаком жизнь покинула его. А потом облако проникло в твое тело, наполнив его сиянием. Ты пал на пол, а мой несчастный Ален в тот же миг рассыпался прахом.
Похоже, моя чудовищная ложь пришлась по нраву колдуну. Он осклабился кривой улыбкой и удовлетворенно заключил:
— Свершилось! А теперь давай — марш в подземелье!
— Не терпится приступить ко второй части своего подлого плана?
— Просто руки чешутся! — подтвердил колдун. — Хотя теперь, когда у меня впереди целые века жизни, можно и не торопиться. Сколько сил в себе я ощущаю, сколько магии! О, она просто переполняет меня.
Я едва удержалась от совета отлить часть лишнего, а колдун, вдохновленный моим молчанием, продолжил:
— Впрочем, ты можешь понять, что я сейчас чувствую, — какое-то время книга была твоей, и тебе была доступна ее магия. Понравилось обладать такой силой?
— Да так, ничего особенного, — честно призналась я, с опаской думая, с чего это колдун так подобрел.
— Никак исповедоваться решил. Перед моей смертью.