Оценив всю бесперспективность своего положения, я обреченно поковыляла за Ивом. В крайнем случае, если хороняка объявится и вздумает им закусить, у меня будет время дать стрекача.
Деревенское кладбище располагалось за полем у самого леса. Что отнюдь не прибавило мне храбрости.
Мы остановились перед покосившейся оградкой и приступили к вооружению. Ив сжал в руках склянку с самогоном, а меня заставил опрыскаться эликсиром Рокси.
Отплевавшись и растерев осклизлую болотную жижу по щекам, я вынуждена была признать правоту ученицы: после чудо-зелья ко мне не приблизится ни одна нечисть. Рокси забыла только добавить, что эффект от ее изобретения распространяется не только на упырей, но и на все живые существа в радиусе ста метров. Чудесный эликсир благоухал, как вытяжка из дохлых лягушек, погибших в пятом веке до нашей эры.
Чудесный эликсир благоухал, как вытяжка из дохлых лягушек, погибших в пятом веке до нашей эры.
Даже преданный Ив мигом перескочил через оградку кладбища и предпочел соседство крестов и оживших, мертвецов приятному обществу прекрасной леди.
Так вот почему Рокси испугалась, что я разобью бутылочку во дворе замка! Мор на ближайшие пару километров был бы обеспечен.
Будь я самым отчаянным упырем, проведшим на диете три голодных года, я бы и то не рискнула покуситься на плоть и кровь такого лакомого кусочка, как я. Однако упыри были другого мнения.
Но я об этом еще не знала и потому, войдя во вкус, размазывала зловонную гадость по своим рукам и активно натирала ей шею. Авось подавятся, если прежде не отравятся.
Ив тем временем всматривался в темноту, поджидая появления хороняки.
— Ну что там? — выплеснув на себя остатки антиупыриного зелья, крикнула я и двинулась по залитой лунным светом узкой дорожке, стараясь не смотреть на кресты и могилы.
Ив как-то странно всхлипнул и повернулся ко мне, стуча зубами от холода. Его кожа покрылась волдырями, нос провалился, а глаза налились красным светом.
Если бы я была средневековой жительницей, то завизжала бы от страха. Или бросилась наутек. Или застыла на месте, бормоча все известные молитвы. К вящему удовольствию упыря.
Но, на его несчастье, я была закаленной ужастиками Уэйса Крейвена современной москвичкой и за свои двадцать лет насмотрелась на стольких монстров, что какой-то там красноглазый с лысой черепушкой, по сравнению с ними, казался безобидным пупсом. Поэтому я просто тихо упала в обморок.
Все-таки не каждый день встречаешь киношных страшилищ наяву и никогда не знаешь, чего ожидать от страшилищ средневековых.
— Слышь ты, слышь! — Кто-то тряс меня за плечо.
Я открыла глаза и уставилась в зловещие глазницы хороняки — а это был именно он. В этом не было никаких сомнений. Куда он дел Ива, мне еще предстояло выяснить.
— Совсем силы растеряла, малахольная. На-кась, подкрепись. — Упырь заботливо подсовывал мне под нос чью-то кость с остатками мяса.
— Спасибо! — клацая зубами, поблагодарила я, принимая сей славный дар и искренне надеясь, что упырь не заставит есть презент прямо сейчас.
Я с опаской покосилась на страшилище, которое при ближайшем рассмотрении оказалось не таким уж и страшным. Ни крылышек и двух рядов зловещих зубок, как у Джиперса Криперса, ни устрашающих коготков-лезвий, как у Фредди Крюгера, ни бензопилы, как у техасского маньяка, у хороняки не наблюдалось. Больше всего он был похож на толкиеновского Горлума — такой же лысый, зеленый и жалкий.
Пока я разглядывала истлевшую одежду и хорошо сохранившиеся деревянные сабо, из которых выглядывали волосатые лодыжки, упырь воззрился на меня с не меньшим любопытством.
— Совсем еще молоденькая, — оценил он, изобразив подобие улыбки остатками зубов. — Тебе сколько?
— Двадцать! — выпалила я, вмиг осознав, что слишком молода, чтобы умереть.
— Семнадцать, — поспешно поправилась я, взывая к совести упыря.
Нет, ну должна же у него быть совесть!
— Вот ведь несмышленая, не перестроится никак! — посетовал хороняка. — Суток тебе сколько — двое, трое? Что-то я тебя прежде не встречал.
— Каких суток? — растерялась я.
— Вот балда, — умилился упырь. — Померла ты когда?
— Я?!
— Ну не я же!
— Сегодня.
.. — выдавила я, переваривая скорбную весть о своей трагической смерти.
Когда же это я успела? Падая, разбила висок о надгробье? Но голова вроде цела. Сожрал хороняка? Да нет, руки-ноги тоже на месте. Разрыв сердца? Да какая разница, теперь все равно!
Прощайте чизбургеры и Интернет — сгинула ваша самая преданная поклонница во мраке Средневековья.
Я с шумом всхлипнула, оплакивая свою бесславную кончину и чуть не задохнулась от аромата противоупыриного зелья. Вот же Рокси, вот обманщица. Ну погоди, лживая девчонка! Я еще доберусь до замка, прокрадусь в комнату под покровом ночи и устрою прощальное представление в благодарность за столь эффективный эликсирчик!
— Слышь, ты, зовут-то тебя как, красавица? — скромно молвил упырь, сверля меня влюбленным взором.
— Яна! — всхлипнула я, подумывая, не взять ли с собой заодно и хороняку, чтобы мерзкой девчонке впредь неповадно было обманывать честных людей негодными зельями.
— А я Тоби, значит, — ощерился хороняка, придвигаясь поближе.