Близняшка подняла на меня лицо, опухшее уже от слез, а не от пчелиных укусов, от которых не осталось и следа.
— Вы кто? — тихо произнесла она, вглядываясь в мое лицо. — Что происходит?
Бойтесь желаний своих, ибо они исполняются.
Теперь я никогда не узнаю, что случилось с моей настоящей матерью, и не смогу уничтожить записи Мадлен, спрятанные Селеной.
Быть может, это и к лучшему. В том, что записи спрятаны надежно, я не сомневалась. Что же касается Фабиолы… Я смогла простить Селене ее попытки убить меня и смогла найти оправдание ее жестокости. Я ведь и в самом деле увела ее мужчину и невольно заняла ее место. Но кто знает, смогла бы я простить ей смерть матери, которую я никогда не видела, но которую успела полюбить по рассказам Ива. А без прощения не было бы ничего хорошего.
Все это время я защищалась от магии Селены и пыталась понять, как сделать то, чего ждут от меня магистры. Я глушила колдовство Сэл ее же оружием — злостью, обидой, гневом и насмешками, и тем самым питала ее. А стоило лишь противопоставить ее разрушительной магии прощение, жалость, сочувствие, понимание и капельку любви, как пророчество свершилось.
Я погубила Селену.
Такой, какой она была раньше, она уже не будет никогда.
Ив вернулся в замок намного раньше, чем я его ожидала. Судя по сбившемуся дыханию, расстояние от холма до озера он преодолел отнюдь не прогулочным шагом. К тому времени я уже успела уложить Селену в спальне и, дождавшись, пока она заснет, вернулась в кабинет, прислушиваясь к шагам в коридоре.
Рыцарь взбежал по лестнице, быстро толкнул дверь и застыл на пороге при виде меня.
Рыцарь взбежал по лестнице, быстро толкнул дверь и застыл на пороге при виде меня. Запыхавшийся, злой и мокрый.
— Салют телепузикам! — махнула рукой я, и его глаза мигом потеплели, хотя позы оскорбленного воина никто не отменял. — Извини, что заставила тебя побегать.
— Побегать?! — Он возмущенно фыркнул, тряхнув мокрыми волосами, похожий на котенка, которого впервые облили из душа, и при этом душ оказался ледяным. — А поплавать не хочешь?
— Где же ты в долине речку нашел? — удивилась я.
— В долине? — подозрительно вежливо уточнил он и, дождавшись утвердительного кивка, взорвался. — Да меня окунуло в наше озеро!
— К русалкам?! — опешила я.
— Да это не русалки, это настоящие гурии, — мстительно произнес Ив, — Набросились на меня целой толпой и давай ласкать. Ах эти нежные женские руки!
— Ах эти скользкие рыбьи хвосты! — в тон ему ответила я.
— Ну и как с тобой после этого разговаривать? — укоризненно покачал головой рыцарь.
— Нежно, в обнимку и с любовью, — подсказала я.
Ив с улыбкой раскрыл свои мокрые объятия.
— У тебя там чешуйки… прилепилась, — хихикнула я, указывая на рукав рубахи.
— Я отбивался, как мог!
— Да уж вижу! И как же ты выбрался?
— Сабрина помогла.
— Сабрина?!
— Что-то мне с трудом верится в то, что без памяти влюбленная русалка способна выпустить предмет своего обожания на землю, зная, что без ее позволения со дна озера ему не выбраться.
— И что же такого ты ей сказал?
— Признался, что всю жизнь мечтал иметь гарем, и пообещал сделать Сабрину любимой женой.
Неудивительно, что после этого потенциального султана отправили восвояси. Уж лучше страдать от неразделенной любви, чем делить любимого с десятком других женщин.
Я с радостным визгом повисла у него на шее:
— Ах ты подлец!
— Она мне сказала то же самое, когда вытолкнула на поверхность, — со смешком признался он, прижимая меня к себе.
— Ты мокрый! — фыркнула я, вырвавшись из его рук, пахнущих тиной.
— Твоими стараниями! Я уж было решил, что ты меня утопить собралась.
— Тсс! — вспомнила я, понижая голос до шепота. — Селена спит.
На лице Ива отразилось такое недоумение, что я пожалела, что у меня нет фотоаппарата — такой бы кадр получился. Нет, ну не так же буквально!
— Что это? — Опешивший Ив перевел взгляд с меня на цифровой «Никон», повисший в воздухе между нами. Чудо техники расценило мое замешательство по-своему, взмыло до уровня глаз рыцаря и ослепило его вспышкой. Ив принял боевую стойку и приготовился дать бой неизвестному про тивнику.
— Спокойно. — Я убрала фотоаппарат на стол, и рыцарь с опаской косился то на него, то на меня. — Теперь у меня есть твой портрет на память. Кстати, хорошая идея! Надо будет пощелкать тут все вокруг, а то ведь рассказать — никто не поверит.
— Ты сказала про Селену — осторожно напомнил Ив.
— А что тебя так заинтересовало? — ревниво осведомилась я. — Спит себе девушка, отдыхает.
— Отдыхает?! Так у тебя получилось?
— Если ты имеешь в виду пророчество, то грош ему цена.
— Отдыхает?! Так у тебя получилось?
— Если ты имеешь в виду пророчество, то грош ему цена. Сэл цела и невредима, ее только пчелы слегка покусали, но на ней все зажило, как на кошке. Я тоже, как видишь, умирать не собираюсь. А если ты об обмене магией, то не знаю. Я приступов немотивированной ярости и не обоснованной злости пока не испытываю, а как поведет себя Селена, покажет время.
— Можете не сомневаться, мы за ней присмотрим, — вмешался в наш разговор третий лишний.
Мы одновременно повернулись к зеркалу, в котором отражался празднично разодетый Балемар. На этот раз плащ на нем был пурпурный, вместо колпака голову прикрывал берет, а на лице сияла улыбка, как у моделей из рекламы зубной пасты.