Так что Обломовку мы оставляли в полной уверенности, что все здесь теперь будет хорошо. И я радовалась оттого, что мои подозрения не оправдались, и причиной бед крестьян оказались мелкие бесенята, а не таинственный маг, жертвы которого обнаруживались нами все чаще.
До озера мы добрались быстро. Ив оставил мешок на берегу и предусмотрительно удалился.
— Ау, красавицы! — окликнула я водных обитательниц.
Прозрачная гладь озера дрогнула и наверх, хохоча и жеманничая, выплыли три русалки. Блондинка, брюнетка и рыжая, все трое с размером груди 75С. Просто трио ВИА Гра собственной персоной.
— Ау, красавица! — передразнила одна из них. — Зачем пожаловала?
— Подарки привезла!
— Да ну? — недоверчиво зыркнула другая. — С какой радости?
— Девать некуда, — призналась я. — А зверята они славные, скучать вам не дадут.
— Кто такие? — заинтересовалась третья.
Я вытянула из мешка первого попавшегося злыдня.
— Фу! Он лысый! — надула губки первая.
— И на котенка совсем не похож, — заметила вторая.
— Зато под водой дышит, как рыбка, — нахваливала я, — а разговаривает — лучше попугайчиков.
— Это мы слышим, — ухмыльнулась третья.
Надо же было в этот самый момент самому громкому разразиться длинной тирадой в адрес меня и всего моего женского рода, вплоть до двенадцатого колена!
— А вы их воспитайте! — подначивала я. — Что тапочки по утрам будут носить, не обещаю, но историями из жизни будут развлекать — заслушаетесь.
Русалки призадумались.
— Кстати, у Сабрины с Русалочьего озера такой уже есть, — не моргнув глазом, соврала я.
В глазах блондинки мелькнула искорка интереса.
— Тогда и я возьму, — неуверенно произнесла она.
— И я! И я! — вскричали ее подружки.
После того как я вручила девицам трех бесенят, и они утащили их под воду, вновь воцарилась тишина, озеро обрело прежнюю гладь, и, если бы не ругань оставшихся злыдней, окружающий пейзаж можно было бы назвать полной благодатью.
Одиночеством я наслаждалась недолго. Не прошло и трех минут, как на поверхность взмыли все обитательницы озерного дна. Спрос явно превышал предложение, поэтому девицы едва не устроили бои за обладание лысыми зверушками.
Пять злыдней достались ближайшим ко мне счастливицам, трех я распределила посредством конкурса загадок — они достались самым смышленым. А за право забрать последнего злыдня (им оказался забившийся на самое дно мешка бес, живший у Виллиса) не на шутку сцепились две самые задиристые русалки.
А за право забрать последнего злыдня (им оказался забившийся на самое дно мешка бес, живший у Виллиса) не на шутку сцепились две самые задиристые русалки. Наконец, одной удалось скинуть со своей шеи соперницу, и матерящийся негодник перешел в руки победительницы.
Между тем вокруг озера сгущались сумерки, и пора было подумать о ночлеге.
Ив сверился с картой и радостно присвистнул.
— Да ведь это же то самое озеро, из которого вынырнул Степан! А вот и лес, где находится его дом.
Словно в подтверждение этих слов вдалеке раздался рев мотоцикла, и небо озарили всполохи петард. Туда-то мы и направились — навстречу студенту и тетушке Агате.
* * *
За прошедшие дни жилище Степана претерпело существенные изменения.
На подходе к дому я заметила подобие рекламного щита, проще говоря, деревянную доску на колышке, вбитом в землю. Первая надпись на ней гласила: «Осторожно, злой волшебник!», вторая, более крупная, предупреждала: «Девиц не предлагать!»
Хлипкую калитку сменили прочные дубовые ворота, которые при попытке проникнуть внутрь (я по-свойски толкнула створку) зашлись ором сигнализации, а по верху забора гостеприимный хозяин пустил колючую проволоку.
Теперь жилище колдуна напоминало не авангардный пансион для юных девиц, а колонию строгого режима.
— Держу оборону — хмуро пояснил Степан, приглашая нас в дом. — Отпустил дуру Маруську домой погостить, а она и разболтала, как ей у меня хорошо живется. Слухами земля полнится. Теперь дня не проходит, чтобы в лесу не объявился крестьянин с дочерью, а то и с двумя. Возомнили, что у меня тут пансион с полным обеспечением, вот и стремятся пристроить лишние рты. Из самых отдаленных деревень приезжают. А куда я их дену? Этак мне скоро придется целое поселение открывать. Тоже мне, родители! Ведь не боятся того, что я колдун. И ведь совсем обнаглели — рупором приходится разгонять, петарды на них уже не действуют. А как громовой голос Агаты услышат, так мигом разбегаются.
— И что же она говорит? — хихикнула я.
— «Пасть порву, моргалы выколю», — хохотнул Степка, — Это я ее научил. Для самых отчаянных «Рамштайн» через колонки приходится включать — тогда уж точно все разбегаются.
— А Витасом пугать не пробовал?
— Чем-чем? — заинтересовался студент.
Ну конечно! Витас появился на экранах ТВ уже после того, как Степан попал в Вессалию.
— Пойдем, достану тебе диск! Ни у одного родителя потом рука не поднимется отдать родную кровинушку садисту, который так собак мучает.
Достала я не только альбом пронзительно-голосистого певца, но и коробочку конфет «Родные просторы», бутылочку «Бейлиса», солнечные очки и панамку. И наплевать на мнение окружающих! В конце концов, пока я о них забочусь, солнечный удар заработать можно. А носить на голове ту ужасную конструкцию, по недоразумению названную шляпой, которую вручила мне на дорогу Рокси, я не собиралась. Тем более ту шляпу в первый же день с чавканьем заглотило болотце, вдоль которого мы проезжали (Ив покачал головой, но ничего не сказал, а я сделала вид, что в дело вмешалась нечистая сила.)