— Доброе утро, — поздоровался он жизнерадостно. — Вы из группы Чеботарева, да?
— Предположим, — ответил Гном ровно и слегка замедлился, собираясь остановиться и обернуться. Но собеседник скептически хмыкнул и пошел прочь. К лифтам.
Гном неслышно выдохнул, с облегчением, чего уж там говорить, и в прежнем темпе добрался до угла.
За поворотом обнаружился небольшой холл; там дежурил паренек-аморф лет двадцати. В форме. И дурацкой фуражке.
— Ага, — пробурчал он, поправляя фуражку, сидевшую на самом затылке. Дисциплинка у алзамайских, судя по всему, хромала. — Наконец-то. К которому сначала?
— Все равно, — честно ответил Гном, лихорадочно соображая, что поделать с охранником. Мини-игломет у Гнома был двухзарядный, и обе стрелки он уже использовал. А шуметь не хотелось.
Но парень молча отпер массивную дверь и попросил:
— Не забудьте блокировать створки по выходу…
Гном кивнул, соображая, что это может значить. Наверное… Впрочем, ладно, не это сейчас важно. Важно не мешкать, ибо тревогу могут поднять в любой момент — стоит кому-нибудь заинтересоваться парализованным вахтером. Волкодава за шторой отыщут не сразу, а вот вахтера…
За Гномом закрылась дверь и приглушенно лязгнул засов. Собственно, теперь Гном был в плену, как и Шарадниковы.
Первым делом — быстренько перезарядить игломет.
Дверей, почти таких же массивных, как и уже пройденная, в предбанничке было целых три. Гном сразу понял, что имел в виду охранник: эти двери отпирались не ключами, а посредством большой круглой, похожей на штурвал, рукоятки. По выходу следовало закрыть дверь. И охранник просил не забывать об этом.
По правде говоря, Гном ожидал, что к арестованным полагается входить с охраной. Но его просто пустили внутрь. Что ж… Надо пользоваться.
Он подошел к первой двери и заглянул в крохотное окошечко. Сразу стало понятно, почему об охране не позаботились: камера была перегорожена надвое сплошной органической сеткой-мономорфом, и один из Шарадниковых — Валентин — находился по ту сторону этой сетки. Как койот в зоопарке.
Дверь открылась совершенно бесшумно. Шарадников, сидящий в углу на низеньком топчане, вскинул голову. Гнома он, конечно же, не узнал.
Гном, не теряя ни секунды, просунул ствол второго, заряженного не парализатором, а полновесной смертью, игломета в ячейку сетки и нажал на спуск.
Последний раз промахивался он еще в детстве.
Шарадников с удивленным лицом растянулся на кушетке. Яд действовал практически мгновенно; в отличие от деда-вахтера бывший агент «Чирс» успел что-то заметить, но не успел отреагировать.
Дверь камеры Гном тщательно запер, как и требовал бдительный страж на входе.
Второго брата Гном пристрелил так же быстро и бесстрастно. Последний раз он переживал после убийства двадцать два года назад.
Не забыл он запереть и вторую камеру. После этого спрятал разряженный игломет и приготовил в рукаве безотказную малютку с парализатором.
На стук в дверь страж отозвался почти сразу.
— Так быстро? — удивился парень, опять поправляя фуражку.
— Да вот, забыл, — сокрушенно вздохнул Гном и выпустил стрелку. И вторично успел подхватить падающее тело.
Этого пришлось оставить как есть, потому что коридор перед камерами был совершенно пуст, если не считать каких-то плакатов на стенах. Не за плакатами же его прятать?
Быстро, но без суеты, Гном направился к лифтам. В дальнем конце противоположного крыла кто-то курил в коридоре и негромко переговаривался. Глазок лифта светился красным; торчать в холле, зная, что внизу в любой момент может подняться опасная суматоха, Гном просто не смог. Ведь рядом была лестница, огибающая шахту лифта.
И он, пересчитав ботинками ступени, спустился по ней.
Холл по прежнему оставался пустым; вахтер сидел в кресле и казался просто спящим. Турникет почему-то не захотел вращаться, возможно вахтер должен был отключить какой-нибудь стопор, и пришлось просто перемахнуть через ограждение, благо возразить все равно никто не мог.
Уже на улице Гном взглянул на часы. Семь минут. Все заняло у него всего-навсего семь минут… Ну, семь тридцать две, если совсем точно. Он отводил себе от десяти до пятнадцати.
Впрочем, еще ничего не закончилось. Предстояло еще дойти до экипажа и благополучно уехать.
Гном привычно подавил в себе естественное желание броситься к экипажу бегом. Он не имел на это права — даже сейчас, в самом конце дела. Как профессионал.
Только отъехав на квартал-другой он смог расслабиться.
* * *
— Среди бела дня, — зловеще прошептал Золотых. — В контору. Входит посторонний. Проникает к арестованным. Убивает их. И без помех уходит! Поверить не могу.
Чеботарев мрачно взглянул на оцепеневшего на топчанчике Шарадникова. Зеленоликий охранник в нахлобученной на самые глаза фуражке скорбно торчал в предбанничке. Охраннику было явно нехорошо.
— Игломет, — сообщил изнутри Шелухин. — Скорее всего, какая-то разновидность кураре. Смерть в течение полусекунды после контакта.
— Бережинскому башку отвертят, — мрачно предположил Чеботарев.
Бережинскому, местному начальнику филиала, действительно завидовать не приходилось. Впрочем, акция все равно оставалась беспрецедентной. В управу служб безопасности еще никому не приходило в голову вламываться.