Ральк в ответ пожал плечами — ну, мало ли… Старик… Может, тронутый слегка.
Дальше шагали молча. Под дождем улицы опустели — детвора забилась куда-то доигрывать под крышей, хозяйки попрятались и прикрыли ставни… Только равномерный шепот капель, неторопливый топот подкованных солдатских сапог — да гулкий плеск воды под мостами. Обойдя южную часть Верна, солдаты возвратились к мосту, где поджидал Ропит. Тот по случаю дождя укрылся под навесом. Лицо толстяка было сейчас еще краснее обычного, и весь его облик излучал довольство. Пристроившись к Ральку и мощно дыша перегаром, он принялся рассказывать, как ловко удалось разрешить спор склочных теток. Он, Ропит, повернул дело таким образом, что соседки решили, будто стражник примет сторону той, что лучше угостит. Ну и… в общем, кончилось дело общим обедом на троих, так что хозяюшки выпили, подобрели, помирились… и долго благодарили мудрого господина стражника, так ловко распутавшего сложное дело…
Ральк почти не слушал разглагольствований толстяка, повествование было скучным. К тому же Ропит наверняка привирал, хотя какое это имело значение? Скучно, все равно скучно. Сейчас солдата занимали мысли о предстоящем посещении гостеприимного Торкера, Ральк уже предвкушал заход в «Медный грош», покупку кувшинчика вина — непременно хорошего, дорогого — затем Сирина… Торкер-младший, конечно, потребует рассказов о схватках с гномами и осадах рыцарских замков… Потом как-нибудь отделаться от него. Пригласить Сирину на прогулку? Хорошо бы, и Торкер с Тереной не станут, наверное, возражать… Но вот — дождь. Как назло, с утра еще было ничего, даже солнышко проглядывало, а с обеда зарядила эта мерзкая морось. Вроде бы и не дождь — капельки крошечные, словно пылинки водяные, но девушку гулять не позовешь… Или все же позвать? А почему бы и нет? Почему бы, собственно, и нет…
В этих приятных раздумьях Ральк прошагал оставшийся путь. Ропит, наверное, уже понял, что начальник не настроен слушать похвальбу, и попытался переключиться на Нирса, а потом и вовсе умолк. Так, в молчании, снова дошагали до Южных ворот, но перед порталом было пусто — стража укрылась от дождя в караулке, и только мытарь скучал под аркой, подняв воротник и нахлобучив шапку на самые уши… Из-под запахнутого плаща торчал угол толстенной мытной книги в засаленном кожаном переплете.
Потом свернули в ремесленные кварталы — там по-прежнему стучали молотки и топоры. Дождь или нет, а работать надо.
Покинув район мастерских, патруль свернул к центру — обход близился к концу. Через мост, украшенный свирепыми мордами неких мифических чудовищ, перешли в богатый район, обиталище купцов, ювелиров, землевладельцев — «приличного» люда. Здесь было и вовсе тихо, только дождь шептал свой нескончаемый рассказ…
Вот и кордегардия. Ральк сперва не обратил внимания на хмурое лицо караульного в дверях, но, когда стащил каску, отряхнул дождевую воду и прошел доложить в клетушку, где сидели писарь и сержант, с первого взгляда на похоронное выражение лица Эгильта понял — что-то случилось. Что-то очень плохое. Кроме сержанта с писарем в комнатенке было еще два стражника — и все глядели мрачно. Определенно, что-то произошло.
Глава 19
Ральк остановился на пороге, озираясь. С мокрой одежды капала дождевая вода. Четверо стражников в кабинетике писаря переглядывались и тоже молчали.
— Ну… — выдавил наконец из себя Ральк.
— Ну… — выдавил наконец из себя Ральк. — Я это… из обхода. Что-то случилось?
Эгильт оторвался от стены, которую подпирал при появлении десятника и, глядя в сторону, тихо произнес:
— Ральк, тебе придется со своими еще полсмены походить. На время график изменим, сейчас ты до вечернего колокола, а завтра в ночь. Твоих людей, которые у ворот, уже предупредили.
— Да что произошло-то?
— Ограбление. Крупное. Вернее, не так крупное, как… — сержант говорил медленно, выталкивая из себя сведения небольшими порциями. Похоже, он и сам был не вполне уверен в том, что излагал, — В порту. Сторожа убили. Свидетелей нет, улики ищут, но…
Ральк кивнул. Убийства в Верне случались нечасто, особенно — преднамеренные убийства. И уж тем более — сторожа при ограблении склада. В Верне были, разумеется, воры, случалось всякое… Но и сторожа, и грабители всегда как будто играли в одну общую игру — играли на разных сторонах, но вместе, по общим правилам. Нападение на сторожа могли устроить лишь в том случае, если его не удавалось каким-либо образом уломать, подкупить, напугать… Торкер, будучи вышибалой, потому и не оказал сопротивления Ральку, что был просто-напросто не готов к подобному обороту. Любое нападение на чужую собственность неизменно предварялось долгими переговорами, в ходе которых стороны, как правило, приходили к полюбовному соглашению — во всяком случае, если речь шла о собственности незаконной, хотя бы отчасти. Любой склад в порту являлся как раз такой собственностью. Ни один уважающий себя купец (из богатых, способных содержать собственный склад) не ограничивался законными операциями. Каждый занимался — хотя бы понемногу — контрабандой, спекуляциями и тому подобным. У каждого торговца было свое место в преступной иерархии, а также — свои связи в страже, и ничей склад не мог быть ограблен без предварительных переговоров. Тем более — убийство сторожа… Понятно, что сейчас стражники будут носом землю рыть, чтобы восстановить порядок… Верн гордится своим порядком, и стража — надежно его бережет!