— Очень интересно, — серьезным тоном заметил Великолепный, — а дальше?
— Дальше… Я помню, мне было страшно. Но не очень страшно, просто я не знал, что делать и куда бежать. Узкий коридор, тьма, Тварь настигает, а я не успеваю даже заглянуть — что там за дверями. Знаете же, как бывает во сне? Как-то вот не думаешь, а само приходит понимание — можно укрыться за одной из дверей… А люди бегут через коридор, двери хлопают… Я туда — но не успеваю! И вдруг увидел человека, который хотел мне помочь, держал проход открытым, не позволял двери захлопнуться. Я вбежал к нему.
— И это бы Кирит Ростин, покойный маг? — уточнил Хромой.
Я вбежал к нему.
— И это бы Кирит Ростин, покойный маг? — уточнил Хромой.
— Да. Теперь я понимаю, что попал на ту половину, где расположен мир мертвых.
— Это потому, что мертвецки нажрался, — пояснил Торкер с набитым ртом. Поскольку в выпивке было отказано, толстяк налегал на закуски. — Напился, стало быть, вусмерть.
— Погоди, — отмахнулся Великолепный, — а дальше? Вы с магом говорили? Он что-то сказал?
— Да,- кивнул Ральк. — А что это было, ты можешь объяснить?
— Да, но сперва расскажи сон до конца.
— Ладно. Итак, я оказался в комнате с мертвым магом… то есть он был как живой. Я как бы ничего не понимал, не знал, что он умер, это же сон… Он напомнил наш давний разговор… когда он рассказывал, что все в мире взаимосвязано, что, к примеру, караулы наша стража несет по графику, связанному с очередностью приливов… Должно быть, это как-то связано с Тварью, но разрази меня Гангмар, если я знаю — как… Мастер, поверь мне, это был не сон! Он сказал, что если я пожелаю, могу выйти в коридор, где темно и бродит Тварь, а могу остаться в светлой комнате, что я должен сделать выбор…
— Остаться в комнате, которая в мире мертвых? Не понимаю, — заметил Великолепный. — Выбор-то в чем? Ты мог умереть, а мог уйти из мира мертвых?
Хромой, теперь уже внимательно слушавший рассказ друга, пояснил:
— Он мог проспать до утра в комнате мертвого мага. Я думаю, именно это имеется в виду.
— Вы мне верите? — с надеждой спросил Ральк. Он и сам-то себе не верил до конца.
***
— Трудно поверить… — протянул Торкер, косясь на приезжих.
Те переглянулись, потом Хромой заметил:
— А я редко запоминаю сны… Как-то забываются…
— Погодите! — спохватился Ральк. — У меня есть доказательство! Мертвый маг во сне сказал, что Ригивер Затычка уедет из города, уже уезжает! Я, как проснулся, сразу помчался к нему, проверить. И точно, еле фургон нагнал! Точно! А покойный Ростин мне говорил, что Ригивер переждет по другую сторону коридора, понимаете? Сказал, в безопасности переждет на другой стороне. Ростин сказал, что слуга Затычки уже грузит повозку… Я побежал…
— Какой еще Затычка? — спросил Великолепный.
— Ригивер Затычка, наш колдун, вернский. — пояснил Торкер. — Не из самых знаменитых, но… Ральк, послушай, Ригивер с нами пил в ту ночь и талдычил, что хочет уехать. Всю ночь только и слышно было: Редриг уехал и спасся, а ко мне, бедному, Тварь подбирается…
— Ага, — заспорил Ральк, — талдычил Затычка. Вот ты — во сколько встал? После той попойки, небось, еще полдня дрых, а Ригивер с рассветом собираться стал. Как я мог это знать? Это мне мертвый колдун во сне…
— Вот! — перебил Великолепный. — Вот точно!
— Что точно?
— Теперь я понимаю, что означает твой сон. Сейчас объясню. Ты знаешь, кто скрывается в обличье Твари. Вернее, ты знаешь этого человека, но не понимаешь, что Тварь — это он. То, что во сне сказал мертвый друг — это твои собственные мысли и догадки, которые просятся наружу. Припомни, мастер Ральк, припомни все точно, что говорил маг во сне! Нет, не спеши, не сейчас. Просто вспоминай, что было во сне, вспоминай постоянно. Тогда, быть может, и сообразишь… Вот говорил этот пьяный колдун Затычка, что уедет — и во сне твоя память в облике Кирита Ростина тебе напомнила… И все, что говорил мертвый колдун — это твоя память! Ты сам!
Ральк недоверчиво покачал головой:
— Ну как же так? Я знаю, кто Тварь?.
. Эх, если б я знал…
— Точно, точно! — с жаром принялся настаивать приезжий чародей. — Ты только не можешь понять, что именно он — Тварь! Еще вполне может статься, что Тварь как-то связана с погодой, с приливами и отливами… о чем вы еще говорили во сне?
— Нет, что Тварь приходит с приливом — это все знают… Стража. Очередность караулов была составлена по времени приливов и отливов. Когда-то Ростин мне рассказал… Вот моя память, значит, и подкинула… Это, наверное, означает, что Тварь как-то связана со мной? Я же — стражник, это мои караулы зависят от приливов и отливов?.. Хотя у нас теперь так перепуталось… Писарь злится, никак не может разобрать, кому куда в караул.
— Может быть, может быть… — Хромой задумчиво взвесил на ладони нож, которым резал пирог. — А что было во сне еще? Вы поговорили с магом, и ты проснулся?
— Нет! Когда Ростин сказал, что я могу переждать, а могу выйти к Твари, я решил идти.
— Отличный выбор, — без улыбки промолвил Хромой, — и что потом? Ты вышел в коридор?
— Не успел. Он положил мне ладонь на плечо… Маг положил, Ростин… Я повернулся, шагнул к двери… Взялся за ручку… Я был уверен, что не боюсь Твари, что она сейчас сама испугается… Что она боится меня… Да, я был уверен, что Тварь станет бояться и удирать! Я взялся за дверную ручку — и проснулся. То есть это значит, что я покинул комнату, покинул мир мертвых… или мир снов? И вот вышел в коридор, значит — проснулся. Потом я побежал проверить, уехал ли Затычка. И еле успел.