— Никогда большшше так не делай! Я проссслежжжу за тем, чтобы голова не была потеряна.
Тан Тюрон примиряюще поднял руку:
— Всевсе! Верю!
Сияние его глаз исчезло так же внезапно, как и появилось. Я тоже расслабился.
— Ты изменился, — признал Тюрон, пристально меня рассматривая.
— Я это уже заметил, — хмуро ответил я, снова присаживаясь на стул.
Мы снова замолчали, думая каждый о своем. Вдруг, мне в голову пришла новая мысль.
— Тан Тюрон, а какое у меня имя? Ведь у вас оно такое длинное. Мне кажется, что просто Колин — это не имя для дракона.
— Хризмон Тюрон тор Перрия Кроуншельд Прастима сен Рассия, — отозвался Тюрон. — Ты прав, имя придется менять. Напомни мне, когда ты родился?
Я назвал дату. Тюрон кивнул.
— Так получается приставка «тор Порранья». Имя твоего рода — Бутенко?
— Да.
— Угу, — Тюрон кивнул головой. — Не очень оно соответствует. Пусть будет «Бутрельд». Значит, твое имя будет звучать, примерно, так:… Ты готов?
Я кивнул головой в нетерпении.
Ну, что за манера тянуть?!
— Колин тор Порранья Бутрельд Петрр сен Еугения.
— Что? — не понял я.
— Колин тор Порранья Бутрельд Петрр сен Еугения — что тут непонятного? — удивился Тюрон.
— Все! — чистосердечно признался я, — кроме Колин.
Тюрон возвел очи горе и тяжело вздохнул.
— Колин, родившийся во время Порранья, рода Бутрельд, отцом которого является Петр, сын Евгении. Понял?
— Ага! А что такое время Порранья?
— У нас, драконов, свой отсчет времени. Потом расскажу.
— А зачем так длинно?
— Что длинно?
— Ну, имя — длинно.
— Зато все о тебе ясно! — рявкнул, вконец потерявший терпение, Тюрон.
Глава 20
Прогулка по летнему лесу, в сгущающихся сумерках, это так романтично! Мы с Арантой удалились от шума нашего лагеря, который стал походить на поселок с очень оживленными обитателями. Убежденные толкиенутые ребята, считали, что дневать и ночевать в нашем лагере — это их долг. Очень часто к нам наведывались Викентий, Дон и мои родители. Лешка, так вообще, стал членом нашей группы.
Я вспомнил о том, что с ним надо еще поговорить обо всем, и передернул плечами. Разговор обещал быть трудным. Да, трудным, но самым легким из предстоящего. Еще Аранта. А родители? Как с ними говорить, и стоит ли говорить вообще?
— Коль, ты что, замерз? — спросила Аранта, заметив мое содрогание.
— Ари, ты действительно меня любишь? — набрался духу я.
— А то ты не знаешь, глупый, — улыбнулась Аранта.
— Но я же дракон.
— А мне все равно, — Аранта с самым бесшабашным видом пожала плесами.
— Тут такое дело…, — я не знал, каким образом объяснить Аранте проблему.
— У тебя ктото появился? — остановилась Ари.
Ее глаз блеснули алым отсветом.
— Нет, что ты! — даже испугался я такому предположению.
— Тогда какое дело? — требовательно спросила Аранта.
— Ну, вот ты вампиресса, да?
— Ну и что? Тебе это както мешает? — глаза Аранты сощурились.
— Нет. Не мешает. Я просто хочу спросить.
— О чем?
— А если ты перестанешь быть вампиром, а станешь кемнибудь другим. Как ты к этому относишься?
Помоему Аранта приняла мои слова за шутку. Она звонко рассмеялась:
— Я — это я! Я не могу себя представить кемто другим потому, что я не могу быть кемто другим.
Неожиданно она заметила, что я смотрю на нее с самым серьезным видом и резко прервала смех.
— Колин, это ты серьезно? Что случилось?
— Если у нас чтото получится, то ты перестанешь быть вампиром, — сказал я. — Ты станешь тоже драконом.
Аранта остановилась, осмысливая мои слова. Я с замиранием в сердце ожидал ее решения.
— Драконом? Это как?
— Ну, серебряные драконы, по словам тана Тюрона, такое могут. А я — серебряный, между прочим.
— В первую очередь, ты глупый! — вынесла вердикт Аранта, — и без меня, ты пропадешь. Давай не будем волноваться раньше времени. Будем думать, когда вопрос созреет. Согласен?
— Конечно! — радостно откликнулся я, и, облегченно вздохнув, обнял и поцеловал Ари.
Согласен?
— Конечно! — радостно откликнулся я, и, облегченно вздохнув, обнял и поцеловал Ари.
— Хм, — мурлыкнула она, оторвавшись от меня, — Это даже интересно. Как это быть драконом? Может попробовать?
— Учти, возврата назад не будет, — честно предупредил я. — Если не понравится — обратного действия не бывает.
— Чтото мне подсказывает, что это действие мне и не нужно, — мягко сказала Ари, смотря мне в глаза долгим взглядом.
Я уж собирался снова ее поцеловать, но тут она ладонью прикрыла мои губы. Ее взгляд был устремлен мне за спину.
Ну, что на этот раз? Кто смеет мне ломать весь кайф? Я повернул голову и, проследив за взглядом Аранты, увидел кандидата в смертнички.
Мы были уже рядом с лагерем. В просветы деревьев была видна стена из лиан и ветвей, которой Гариэль заботливо окружила наше стойбище. Вот у этойто стены и торчал, уткнувшись лицом в сплетение ветвей, невзрачный мужичок с сумкой на боку. Он прислушивался к глухим звукам за стеной. В руках он держал микрофон на телескопическом держаке. В данный момент мужичок выискивал щель, в которую можно было бы этот микрофон втиснуть. Задача не из легких по техническому исполнению, уж больно плотным было переплетение ветвей, но опасная для нас по потенциалу.