— Колин, мы прибыли! Давай наверх!
Я машинально засунул в карман корешок, который мне подарила Гариэль перед отправкой на Харшад, и побежал вслед за Тимоном. Интересно, как выглядит место высадки?
Наши уже все толпились на палубе, пытаясь рассмотреть место, единственное, где можно было высадиться на берег эльфов. Самого места, как такового, видно не было. Его скрывал довольно густой туман. Капитан, сверяясь по какимто ветхим бумагам, заявил, что знает, как тут надо плыть. Тартак сварливо осведомился у капитана, а как причаливать он знает?
— Нет, — честно признался капитан, и отправил на нос матроса с грузом на веревке, проверять глубину.
Мы передвигались в мутной, какойто вязкой мгле. Тишина нарушалась только ритмичным бульканьем грузика и матерными комментариями шепотом матроса. Берег начал ощущаться более темным цветом, потом, както скачком, проступили деревья, наклонившиеся над водой, песок пляжа, языком вклинившегося в массив леса. Одновременно с этим днище правого корпуса заскрежетало по дну. Корабль остановился.
Капитан, побагровев лицом, ринулся к матросу, потрясая кулаком, не в силах вымолвить от гнева и пары, положенных в таких случаях, благих пожеланий.
— Он чего? — прогудел Тартак.
— А, на мель сели, — беззаботно прокомментировал Жерест.
— Ну? — потребовал разъяснений Тартак.
— Так ведь, стаскивать надо будет.
— Ну?
— А как?
— Столкнем, — Тартак успокоено откинулся на тюки с барахлом, сваленные на помосте.
Тан Тюрон кивнул мне и обратился к возвращающемуся капитану:
— Уважаемый Морат, нам нужно на берег.
Капитан с сожалением взглянул на Тюрона, Гариэль и меня и распорядился:
— Тафку на воду!
Тафкой оказалась одна из двух лодчонок, болтавшихся на талях позади каждого из корпусов «Звезды Нарадуна».
— Тафку сразу же вернуть, — потребовал капитан и виновато улыбнулся:
— Вы то, ладно, а матросов жаль, мало их у меня.
— Тафку сразу же вернуть, — потребовал капитан и виновато улыбнулся:
— Вы то, ладно, а матросов жаль, мало их у меня.
До меня явственно донеслось «Жлоб!». Помоему, это Жерест по достоинству оценил широкий жест капитана.
Мы быстро спустились в эту самую тафку, где на веслах уже сидело четыре матроса. Оттолкнувшись от борта, боцман опустился на заднюю банку, к рычагу, который был рулем. Весла дружно и мягко опустились в воду, и мы направились к берегу, который своей пустынностью и тишиной вызывал настороженность.
Едва мы выпрыгнули, как матросы срезу же столкнули нос тафки с песка и заскочили в нее. Тафка очень быстро поплыла к кораблю, который темным пятном проступал в тумане.
— Минутку! — проговорил Тюрон, окутываясь алым сиянием.
Я сжал рукой корешок, лежащий в кармане куртки. Алый дракон повелительно кивнул головой в направлении леса. Мы осторожно направились вперед.
Глава 12
Мы успели пройти двенадцать шагов (я, зачемто, считал), как прогремел голос:
— Стойте! Ужель печальная участь тех, кто приходил сюда ранее, не послужила вам примером?
Вот и сжимай после этого корешок! Я с досадой выдернул руку из кармана и отбросил корешок в траву перед нами. «Алмазный купол», который я подвесил на «мгновенный ответ», накроет нас, как только первая стрела сорвется с тетивы. А потом? Потом, надеюсь, пламя Алого дракона и мои пульсары остудят горячие головы тех, кто там, в чаще, готовит нам ласковую встречу. Парадокс, однако! Но о мирных переговорах, в таком случае, придется забыть. Дай Бог ноги унести, вместе с тем, откуда эти ноги растут.
Гариэль, прижав правую руку к груди, хотела чтото сказать, но промолчала. Потому, что в месте, куда упал корешок начало чтото происходить. Земля вспучилась, и, с какимто чмокающим звуком, поглотила брошенное мною. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом, из этого места, вверх рванулись гибкие зеленые плети, тут же они покрылись почками. Буквально на наших глазах, почки раскрылись, выпуская на волю золотистые листья. Растение, в котором я с удивлением узнал мэллорн, начало быстро развиваться и расти. Уже через пару минут, перед нами стояло еще молодое, но уже полностью сформированное и величественное дерево…
В чаще, где скрывались хозяева леса, раздался какойто непонятный звук, одновременно похожий на удивленное восклицание и сдавленное рыдание. Я разглядел фигуру, которая, какимито неуверенными шагами, приближалась к нам. Вернее, не к нам, а к мэллорну. За первой фигурой появилось еще несколько. И так же, они брели к дереву.
Мы ошарашено наблюдали за этим действием, пытаясь понять, что же происходит?
Эльфы, а я теперь их хорошо рассмотрел, опустились перед мэллорном на колени, и, находясь в какомто трансе, затянули тихую, протяжную и очень красивую песню. Песня набирала силу, взвивалась вверх и уходила в глубину леса, далекими отголосками возвращалась и окутывала всех нас, мягкой глубиной и очарованием.
Все новые фигуры появлялись на поляне и, приблизившись к дереву, опускались на колени.
— Ты чтонибудь понимаешь? — тихо спросил я у Гариэль.
Гариэль, тоже было впавшая в транс, встряхнула головой и обернулась ко мне.
— Они поют гимн материнскому дереву, — также тихо ответила она. — Это очень древняя и почти забытая у нас песня.