Я кинул невольный взгляд на тана Тюрона. Он очень внимательно наблюдал за моими родителями. Иногда он бросал пытливые взгляды и на Леху. Но делал Тюрон это так тактично и, как бы, ненароком, что это видел только я, да и то потому, что знал об этом.
— Тан Тюрон, — обратился я к нему, — мой брат хочет повидать ребят. Может, мы пойдем?
— Колька, как был ты невоспитанным, так таким олухом и остался! — сердито сказала мама. — Привел человека (знала бы она, какой это человек), а назад пусть он сам добирается? А если он заблудится (Гы!)? А если на него хулиганы нападут (Гы! Гы!)? Об этом твоя невоспитанная личность подумала?
— Евгения Антоновна, — непринужденно улыбнулся Тюрон, — я обладаю великолепной памятью, и заблудится, не могу, даже при всем желании. Хулиганы мне не страшны, а вот для хулиганов я страшен. И это не хвастовство, а факт. Я думаю, что Колин может идти. Я чуть позже приду.
— Вы там же остановились, где и всегда? — осведомился отец.
— Да.
— Тогда мы проводим вас, — решительно сказал папа.
— Ну что вы, Петр Никитович, — запротестовал Тюрон. — Право же, не стоит! Я и сам великолепно доберусь!
Так, полемика затянется надолго, благо, тема благодатная. Пока она и нас не затянула — надо сматываться! Кивнув Лешке, я опрометью рванул на выход.
Выскакивая из парадного, я услышал нарочито хриплый голос, который, безбожно фальшивя, напевал одну из блатных песенок, под брыньчание гитары. Ну конечно! Петрусик! Отсидел срок за хулиганство. Вышел, обзаведясь кучей наколок во всех местах, куда только мог дотянуться. Теперь целыми днями сидел во дворе, в окружении падких на тюремную романтику молодых оболтусов.
— А, вот и Лехакаратека со своим братиком пожаловал! — неискренне обрадовался Петрусик, завидев нас. — Куда спешите? Задержитесь, поговорим.
— Мне с тобой, Петрусик, разговаривать не о чем, — решительно отозвался Алексей, направляясь к выходу из двора.
— А мне есть!
Петрусик сделал жест, и несколько прихлебателей вскочили со скамейки с намерением задержать нас.
— А мне есть!
Петрусик сделал жест, и несколько прихлебателей вскочили со скамейки с намерением задержать нас.
Их восемь — нас двое. Арифметика, с точки зрения Петрусика, проста. С точки зрения прихлебателей — тоже.
— Последнее достижение монахов ШаоЛиня! — рявкнул я, раздавая два «воздушных кулака». Один Петрусику и еще один приблатненной шпане.
Петрусик, вместе с гитарой, канул в дебрях кустов, росших за скамейкой. Пацанов сбило с ног, и проволокло несколько метров по тротуару, обеспечив на пару недель «асфальтовой болезнью». Кого со стороны спины, а кого, кому не повезло упасть лицом вниз, и со стороны фасада.
— Лихо! — выдохнул брат. — Тебя за это не накажут?
— В пределах допустимой самообороны! — со значением выдал я. — Пошли, пока они не очухались!
— Учитесь урки! — обратился к стонущим в пыли парням Лешка, не обращая внимания на изощренный мат, доносящийся из кустов. — Мой брат год провел на Тибете, в монастыре, постигая каноны и коаны ДзенБуддизма. Черный пояс и двенадцатый дан — это вам не шутка!
Мы двинулись дальше, провожаемые удивленными взглядами присутствующих.
— Им еще повезло, что с нами не было Тартака, — с видимым удовольствием, высказал свои мысли мне Лешка.
Глава 19
Тан Тюрон установил «полог тишины» и присел на складной стульчик. Несколько долгих минут он сидел в глубокой задумчивости. Я не решался ее прерывать. В голове слегка гудело
Перед этим мы всей командой, дружно пытались повалить Тартака на землю. Жерест метался вокруг нашей кучималы и верещал подбадривающие лозунги. Мы же, пыхтя и отдуваясь, тащили, кто за что ухватил, в разные стороны. Тартак радостно ухал, а девчонки бросали на нас томные взгляды, подбадривая на новые достижения в растаскивании тролля. Вот из этойто кучи меня и выхватил, вернувшийся из городка, тан Тюрон.
— Так. Ну, что я тебе могу сказать, — тан Тюрон оперся руками об колени, наморщил лоб, соображая, как вести беседу дальше. — Смотрел я. Смотрел, как ты понимаешь, очень внимательно. И открыл для себя удивительную картину. Оба твоих родителя несут в себе часть крови нашего народа. Невероятно! Таких людей на Земле очень мало. Очень мала вероятность, что встретятся два человека с кровью драконов. Но они таки встретились! Еще меньше вероятность, что они создадут семью, но семья была создана. И кровь двух людей соединилась в тебе и дала толчок. Именно проявление магии и явилось следствием этого толчка. Потрясающе!
— Значит, это всетаки мои родители? — радостно спросил я.
— Несомненно! — кивнул Тюрон.
— Хорошо! — с глубоким удовлетворением сказал я, но тут вспомнил о брате: — А Лешка? Как с ним?
— Тут сложнее, — тан Тюрон поднялся и стал расхаживать по пространству шатра. — Он тоже несет в себе смешанную кровь. Но…!
Тан Тюрон остановился и со значением посмотрел на меня.
— Но в значительно меньшем количестве. Так что, драконом ему не стать.
— А…, — протянул я.
— Магом? — Тан Тюрон хмыкнул. — Есть в нем это, есть. Слабенько пока, но есть. Но должен тебе сказать, что и сильным магом ему не быть.
— Да хоть какимнибудь.