— Они всегда висят там до Пасхи, — ответила Мэллори.
— Похороны? — встрепенулась Мерри. — Кто умер?
Бабушка присела к столу с чашкой чая в руках.
— Вы его не знаете. Но это очень грустная история. Я приглашала этого паренька присматривать за вашим отцом. Да и вообще за всеми детьми. Он умер очень давно. Во время войны во Вьетнаме. Но считался ПБВ. Ты знаешь, что это означает?
— Пропал без вести, — прошептала Мерри.
— Да, и только теперь нашли его вещи… то есть… останки. Их идентифицировали и привезли домой для погребения. Почти сорок лет спустя. Это невероятно грустно. Все это время Хелен Хайленд страдала и надеялась, что Бена обнаружат живым, что он находится в плену.
Мэллори покосилась на Мерри. Та показалась ей маленькой и испуганной.
— В этой семье были другие дети? — спросила Мэлли.
— Конечно. Дэвид, его старший брат. Я точно не знаю, были ли у Бена младшие братья или сестры. Мы не были дружны с его родителями. Но я слышала, что кто?то назвал в честь Бена своего сына.
— Вот оно что! — закричала Мерри, вскакивая со стула и исполняя импровизированный херки.[13] — Наверное, он родственник, приехавший сюда на похороны. Вот почему он здесь!
— Кто здесь? — удивилась бабушка Гвенни. — Почему столько радости из?за того, что хоронят чьего?то ребенка?
Мередит очистила свою тарелку в мусорное ведро и выбежала из кухни, чмокнув бабушку в волосы.
— Бабушка, — заговорила Мэллори, когда Гвенни начала протирать стол. — Ты как?то упомянула человека по имени Элли.
— Да.
— Ты сказала, что знаешь, кто это.
— Одна из моих приятельниц не может самостоятельно добираться до церкви, и ее подвозит Карла. Они очень, очень консервативные католики. Моя подруга говорит, что Карла надеется каким?то образом выйти на контакт с Элли. В видении или посредством молитвы.
— Так Элли — это…
— Ее маленький сын Эллиотт. Муж Карлы пару лет назад погиб в аварии. Это произошло вскоре после того, как они переехали сюда из Нью?Джерси. Эллиотт тогда был тяжело ранен. Его увезли в Нью?Йорк, в специализированную детскую больницу. Насколько я поняла, мальчика уже хотели выписывать, как вдруг он подцепил какую?то инфекцию, — рассказывала бабушка Гвенни, продолжая наводить порядок.
Она открыла заднюю дверь и выставила за порог пакеты с мусором, поместив их в специальные контейнеры с крышками. Из?под раковины она извлекла рулон бумажных полотенец и моющее средство для стекол. Она поведала внучке о том, что Карла дневала и ночевала в больнице, но малыш все равно умер. Карла держала его на руках, когда он перестал дышать. По Риджлайну даже разнесся омерзительный слух, что Карла приложила руку к смерти сына, который получил серьезную травму мозга и, если бы остался жив, нуждался бы в особом уходе.
— На самом деле никто так не думал, — заверила Мэллори Гвенни. — Но подруга рассказывала мне, что на какое?то время Карла обезумела от горя и ее саму пришлось госпитализировать.
— Так, значит, Карла сумасшедшая? — ахнула Мэллори.
— Мэллори Бринн! Горе матери, потерявшей ребенка, и связанный с этим событием период депрессии — это не сумасшествие. Я пару раз встречала Карлу, и она показалась мне любящей и заботливой матерью. Ведь у нее осталась дочь. Впрочем, она до сих пор оплакивает своего малыша. Времени прошло не так уж много. Кроме того, она отличается от большинства людей. Хотя если бы это было преступлением, то кое у кого из присутствующих возникли бы серьезные проблемы с законом. — Бабушка Гвенни многозначительно посмотрела на Мэлли. — А что это с твоей сестрой? Она как?то странно отреагировала на сообщение о похоронах сына Хайлендов.
— Это длинная история, — вздохнула Мэллори.
— Это длинная история, — вздохнула Мэллори. — И мне кажется, она еще не окончена.
Дважды в жизни
На следующий день у Мерри было две тренировки. Когда, измученная, она вернулась домой, у дверей дома ее уже поджидала сестра.
— Пошли наверх, — скомандовала Мэллори не допускающим возражений тоном.
— Я хочу заглянуть к Оуэну, — заявила Мередит. — Привет, Муравей, — кивнула она Адаму.
Тот сидел на кухне всего в нескольких футах от девочек. Он был занят тем, что тщательно намазывал ломоть хлеба арахисовым маслом, причем делал это так медленно и важно, будто добавлял последние штрихи к портрету Моны Лизы. Мерри показалось, что она видит, как удлиняются его уши, так старательно он прислушивался к разговору сестер. Мэлли перехватила взгляд Мередит. Эта беседа, готовясь к которой она запорола тест по математике, никак не предназначалась для ушей братца. И она видела, что он догадался об этом по их тону.
— Мама и папа вернутся не раньше, чем через час. Так что… реноу итсап, — закончила Мэлли. — Реноу итсап реноу, — повторила она.
Мередит вызывающе вздернула острый подбородок, но послушно взлетела по лестнице, повинуясь требованию сестры. К тому времени как Мэллори, усадив Адама за примеры по делению в столбик, последовала за ней, Мерри уже лежала на кровати и довольно успешно прикидывалась спящей.
— Кто?нибудь другой тебе поверил бы, — сообщила ей Мэлли. — Но не я. — Тишина. — Мер, поднимайся и рассказывай, — вздохнула она.