Она не услышала первого хрустального звонка телефона, оповестившего ее о новом сообщении. Мерри так крепко спала, что, когда раздался второй звонок, она решила, будто Бен бросил снежок в ее окно, чтобы она вышла на балкон комнаты Нили и сказала ему что?нибудь хорошее.
Третий сигнал заставил ее открыть глаза.
«Необходимости в твоем присутствии нет, — написал отец. — Оуэн снова в больнице, но ему уже лучше. Врачи делают анализы. Не волнуйся. Я тебя люблю. Папа».
Не волнуйся?
Теплая волна воображаемой любви мгновенно остыла. Мерри снова легла, но сон ее покинул. Когда за окном начало сереть, она взяла блокнот Нили и быстро нацарапала несколько слов, объясняющих ее исчезновение. Окинув взглядом сладко спящую подругу, Мерри натянула спортивный костюм и бросилась вниз по лестнице. На первом этаже она разыскала Стюарта и попросила отвезти ее в больницу.
Хищник
Мередит ворвалась в двери отделения неотложной помощи. Первым человеком, с которым она столкнулась, была Бонни, мама Ким Джеллико и лучшая подруга Кэмпбелл.
— Терпеть не могу, когда люди говорят: «Я знаю, что ты сейчас чувствуешь», но я на самом деле знаю, что ты сейчас чувствуешь, — произнесла Бонни, крепко обнимая Мередит.
И это было правдой. Два года назад Бонни и ее муж Дэйв потеряли своего восемнадцатилетнего сына Дэвида. (Никто, кроме близнецов, не знал, что его падение со скалы не было несчастным случаем). Более того, прошло всего полгода с тех пор, как Кристиану Локу Джеллико, усыновленному ими вьетнамскому малышу, сделали операцию по исправлению врожденного порока сердца. Кристиан уже поправился и превратился в здорового крепкого мальчугана, ничуть не похожего на маленькое костлявое глазастое привидение, которым был раньше. Но в ту ночь, когда ребенку делали операцию, родители Мередит впервые в жизни попросили своих детей помолиться.
— Бонни, как там Оуэн?
— Он наконец?то уснул, — ответила Бонни. — Ему пришлось нелегко. Хотя в прошлый раз было еще хуже. Тем не менее он снова оказался на грани полного обезвоживания, потому что его безостановочно рвало. Ему дали что?то успокоительное. В общем, вся история повторилась с самого начала. Он с удовольствием съел обед, а через некоторое время Луна дала ему бутылочку со смесью. И вот после этого его резко стошнило. Луна сразу же завернула его в комбинезон и большое полотенце и привезла к нам. Молодчина. Она в комнате ожидания. Врачи подозревают, что у Оуэна аллергия на молочные продукты.
— Спасибо, Бонни. Моя сестра тоже здесь?
— Нет, она дома с Адамом. Говорит, что Адам переживает больше, чем родители. Он очень сильно испугался.
— Хорошо. Я найду маму. Где сейчас Оуи?
Бонни подвела ее к стеклянным, открывающимся в обе стороны дверям (близнецы считали отделение чем?то вроде маминого офиса) и указала на отгороженный шторой угол.
— Сначала я узнаю, что там происходит, а потом вернусь за тобой.
Но не успела Мередит отойти от двери, как кто?то похлопал ее по плечу. Это из комнаты ожидания показалась Луна.
— Луна! Ты что, провела здесь всю ночь? — изумилась Мередит.
— Я посчитала это своим долгом, — отозвалась та. — Разве ты на моем месте уехала бы домой?
— Ну это же больница, и с ним мама, так что да, уехала бы. Твои родители, наверное, себе места не находят. Почти шесть утра!
— Я уверена, что моей маме нет дела до того, где я нахожусь, даже если она заметила мое отсутствие. А папа еще на работе, — объяснила Луна. — Мерри, я почувствовала, что назревает что?то в этом роде, едва ступив на ваше крыльцо. После первого же шага.
Луна походила на потерянную сестричку из «Семейки Адамсов». Лишенная природных красок кожа казалась еще бледнее из?за эксцентричного тонального крема и черной помады.
— Если ты это почувствовала, почему сразу не позвонила папе и не предупредила его? — спросила Мередит, хотя вместо раздражения в ее голосе прозвучали усталость и грусть.
— Люди не верят, когда их пытаешься о чем?то предупредить. Он бы решил, что я свихнулась.
Мерри нетрудно было представить себе, что чувствует Луна, зная, как относятся к ней люди. Окружающие действительно считали ее чокнутой, хотя и безвредной. С тех пор как Мэллори посетило видение о танцующих в роще ведьмах, Мерри разделяла всеобщее мнение.
Все же она решила на всякий случай уточнить.
— А если бы это был вопрос жизни и смерти?
— Я бы чувствовала, если бы это было так, — заверила ее Луна. — Я знала, что все закончится благополучно. Видишь ли, я ведь умею разговаривать с мертвыми.
— Хм?м?м, — протянула Мерри. — И что же, им есть что тебе сказать?
Мерри было лучше, чем кому бы ни было, известно, о чем говорят мертвые. Ее предки и некоторые другие призраки, с которыми ей случалось беседовать, по большей части, хотя и не всегда, были милыми и грустными созданиями, беспокоившимися о покинутых собаках или розариях. Но чаще всего мертвецов тревожили оставленные ими близкие, которые привязывали их к себе своим безудержным горем.
— Они говорят мне, кто будет следующим, — ответила Луна.
— И кто же? — поинтересовалась Мерри, мечтая о том, чтобы за ней поскорее вернулась Бонни и избавила ее от горящего голодного взгляда Луны.