Малькольм коснулся ее подбородка.
— Это хорошее начало, Марго. Мы попробуем еще раз, согласна?
Теперь уже ее глаза наполнились слезами. В разведке оказалось столько всякой всячины, кроме приключений и охоты за сокровищами, что Марго впервые не была уверена в своей пригодности к этому делу. Она провела по глазам костяшками пальцев и шумно зашмыгала носом.
— Спасибо, Малькольм. Большое спасибо.
Он взъерошил ее коротко подстриженные волосы.
— Отлично сказано, юная Смит. Сейчас едва перевалило за полдень. Вам еще осталось изучить изрядный кусок Лондона. — Его улыбка сняла все унизительные намеки, которые могли почудиться ей в этих словах
Не говоря ни слова, Марго настроилась, чтобы попытаться понять все, что она увидит вокруг, а не просто глазеть по сторонам, как ополоумевшая туристка
Марго усердно училась до конца их пребывания в Лондоне Она усваивала — медленно и мучительно, но все же она усваивала новое.
Малькольм без конца экзаменовал ее по вечерам с помощью Джона, который быстро накапливал множество сведений для своих собственных исследований. Марго записывала наблюдения в свой личный журнал каждый вечер, пока они еще были свежи в ее памяти. Она и сама удивилась, сколько деталей она способна запомнить, если постарается.
Затем Малькольм сказал ей, что он связался с некоторыми своими друзьями, приехавшими в город на зиму. Приглашение на ужин было получено и, как полагается, принято. Она была в ужасе.
— Что мне нужно делать? Что говорить?
— Как можно меньше, — сухо ответил Малькольм.
Она вымученно улыбнулась. «Не провали это», — вот что означали его слова, четко и ясно. Конечно, разведчику не слишком часто приходится заботиться о таких вещах, как формальный званый ужин с британской знатью… Ей было страшно и подумать о возвращении к книжной работе, которая будет ждать ее после возвращения на Вокзал Времени. Учиться, делая что-то, было куда как интереснее. Но ей явно не хватало знаний, которые можно было почерпнуть из утомительного чтения об обычаях и нравах былых времен. Она усилием воли прогнала противные мурашки, поползшие по спине. Марго за три дня узнала больше о викторианской Англии, чем могла бы выучить за три года в каком-нибудь душном классе.
— Ну что же, — философски заметила она, — мне все твердят, что воспитанницы благотворительных школ должны быть скромны и молчаливы. Я всегда могу вспыхнуть от смущения и пролепетать какой-нибудь вздор, а вы выручите меня.
— Это одно из возможных решений. В данном случае и впрямь не такое уж плохое, поскольку формально вы еще не выезжали в свет. Вы читали газеты, как я посоветовал?
— Они очень странные.
— А журналы?
— Там нет фотографий. Только эти скучные черно-белые гравюры.
— Предполагается, что вы читаете статьи, — сказал он, преувеличенно нахмурив брови.
— Ну, я и половины не понимаю, что там написано.
— А… — Вот и все, что он на это ответил.
— Да, да, я знаю. Мне еще многому предстоит научиться.
— Совершенно верно, — сказал он, взглянув на нее сверху вниз и задрав свой ужасно британский нос, — в этом сомневаться не приходится.
— Ну, не обязательно вам так уж усердно вдалбливать мне это.
— Хмм, вот с этим я согласиться не могу. Мы чуть не погибли в Сент-Джайлзе, и… Впрочем, чем меньше будет сказано о вашем первом уроке верховой езды, тем лучше. Карьера неподготовленного разведчика бывает очень короткой.
Марго вздохнула:
— Ладно. Я стараюсь. Ну правда же, я стараюсь.
— Я знаю. Ну а теперь насчет ужина. Позвольте мне объяснить вам, как нужно пользоваться ножами…
* * *
Последние три дня, проведенные Марго в Лондоне, были настолько же восхитительными, насколько жалкими и ужасающими были первые четыре. Она освоила искусство хлопать ресницами и уходить от расспросов, задавая собственные наивные вопросы.
— О, но я такая неинтересная, ну зачем вам выслушивать нудные жалобы сиротки? Пожалуйста, расскажите мне лучше о верховой охоте с гончими, я ничего не понимаю в этом развлечении, а оно кажется мне таким захватывающим…
В этом наряде школьницы, в чепце и фартуке, ее никто не воспринимал всерьез. Даже леди находили ее прелестной.
— Мистер Мур, какое необычайно милое дитя. Ваша подопечная очаровательна.
— Вам и вправду следовало бы вывезти ее в свет через год или два.
— О нет, нет, только не назад в эту ужасную тропическую дыру, уж вы, конечно, не собираетесь возвращать ее туда?
И вот так проходил этот вечер, в чудесной атмосфере тонких вин, искрящихся весельем разговоров, среди такого изобилия пищи, с которым она была не в состоянии управиться, одно блюдо за другим, с изысканными маленькими десертами между ними.
В тот вечер она словно плыла на облаке, и ночью ей снились длинные роскошные платья, заразительный смех и бесконечная череда приемов и ужинов, и Малькольм рядом с нею…
На следующий день они снова отправились ездить верхом, на сей раз в Гайд-парк, причем Марго сидела в дамском седле в длинной амазонке, а Малькольм был облачен в безупречный утренний костюм. Несколько женщин, с которыми они вчера ужинали, с улыбками приветствовали Малькольма, а затем улыбнулись и ей. Марго отвечала на эти приветствия, как она надеялась, с подобающей скромностью, но внутри у нее все вскипало от счастья.