Где, черт побери, он достал этот крокетный молоток?
В ответ Кайнан махнул своим чертовым молотком вверх и в сторону. Кит не сумел вовремя увернуться, хотя он согнулся кренделем, пытаясь это сделать.
Кит не сумел вовремя увернуться, хотя он согнулся кренделем, пытаясь это сделать. Он почувствовал, как его ребра хрустнули. Весь Общий зал на мгновение померк перед его глазами, в то время как голос выдал весьма необычные звуки.
К счастью, Кайнан Рис Гойер все еще не обрел равновесия и шатался от того удара по тазу. Это позволило Киту прийти в себя, пока валлиец все еще отводил молоток назад для следующей попытки.
«Ну ладно, раз так…»
Пора было наносить быстрый завершающий удар, чтобы покончить с этим идиотством.
Кит напал первым. Быстрым движением он отвел молоток назад одной рукой и ударил плечом по грудной клетке валлийца. Всем своим весом он хватил Кайнана как раз под его поднятую руку. Он снова услышал, как затрещали сломанные ребра, но на этот раз это были не его ребра. Жгучая боль все равно прокатилась по его телу. Кайнан охнул и попытался оттолкнуть его молотком.
Кит схватил увесистую деревянную головку молотка, резко дернул на себя, ударил по распрямленному локтю Кайнана и повел молоток назад. Кайнан вскрикнул от боли. И тут круговым движением, толчком и рывком Кит просто отбросил прочь импровизированное оружие.
Кайнану оставалось только моргать от боли и неожиданности, он был обезоружен прежде, чем сообразил толком, что произошло.
— Теперь слушай, — просипел Кит, — я не знаю, в чем твоя проблема… и я не мстителен…
Кайнан начал бросок на него, согнув пальцы, как когти, готовые вцепиться во все, что попало.
— …но это должно быть прекращено…
Кит размахнулся крокетным молотком и ударил по лодыжке Кайнана в чувствительном месте — как раз с такой силой, чтобы произвести желаемое действие, но недостаточно сильно, чтобы сломать ее. Кайнан издал придушенный вопль и схватился за лодыжку. Кит слегка толкнул его в грудь. Тот упал наземь с таким звуком, как хнычет обиженный ребенок:
— Ой-ой-ой…
Кит держал молоток удобной хваткой, стоя достаточно близко, чтобы нанести, если захочется, смертельный удар. Кайнан сидел на бетонном полу, держась за лодыжку, пытаясь обхватить сломанные ребра, и смотрел Киту в глаза. Он явно понимал, что его жизнь зависит лишь от милости Кита.
И было столь же ясно, что он ждал смерти.
Жалость смыла прочь весь гнев Кита. Он сделал несколько глубоких, успокаивающих вдохов.
— Ты сдаешься? — тихо спросил он. Удивление промелькнуло в глазах Кайнана. Он неуверенно моргнул, но не ответил.
— Мне бы хотелось знать, почему ты пытался меня убить.
Вот это вызвало ответ.
— Ни один мужчина не может посмеяться над Кайнаном Рисом Гойером и остаться в живых! Ты отобрал мою честь, мою душу… Будь ты проклят! Возьми мою жизнь, и пусть этот ад сгинет!
Как Кит ни старался, он не смог вспомнить ничего, что могло бы показаться валлийцу попыткой посмеяться над ним.
— О чем ты говоришь? Когда это я лишил тебя чести? Когда я смеялся на тобой?
Взгляд Кайнана мог бы заставить кого-то другого попятиться назад. Но Кит не сдвинулся ни на шаг, заставив валлийца первым опустить глаза.
— Ты позволил женщине унизить меня, — пробормотал тот. — А потом ты улыбался, как болтливый подлец, каким ты и являешься, пока я был беспомощен, один против четверых!
Кит был совершенно сбит с толку. Он подошел в самом конце той драки — как он мог кому-либо позволить унижать этого человека, когда его даже не было там? Фактически он смог припомнить лишь один момент, который, возможно, имел в виду Кайнан. Когда наконец до него дошло, о чем шла речь, Кит чуть было не стукнул своим молотком по этой тупой средневековой башке. Если бы его ребра не болели так невыносимо, он, возможно, так бы и сделал.
— Эта женщина, — просипел он, — моя внучка.
— Эта женщина, — просипел он, — моя внучка. Ты пытался убить ее — после того как она была ранена, стараясь спасти ребенка от этого проклятого французского боевого коня! Я не смеялся над тобой! Я даже не думал о тебе! Я улыбался от искреннего облегчения, что она не потеряет способности пользоваться ногой.
Кайнан Рис Гойер вдруг смутился и засомневался в своей правоте, что было слабым утешением, если учесть, как близок он был к своей цели: убить Кита.
Кит коснулся молотком груди Кайнана:
— Тебе что, мало того бесчестья, что ты напал на леди? Теперь ты к тому же обиделся на оскорбление, которого не было, и пытался убить человека, который и так уже был обижен тобой нападением на его отпрыска!
— Я…
— Заткнись и слушай! Я не «позволял» никому унижать тебя, а тем более Марго. Меня даже не было там, когда ты напал на нее. Тебе лучше бы постараться привыкнуть к нескольким новым идеям, Кайнан Рис Гойер. И первая из них такова: здешние женщины прекрасно могут постоять за себя, когда подлецы набрасываются на них с боевыми палицами.
Кайнан поджал губы:
— Подлец, ты сказал? Кит тихо выбранился.
— А как бы ты сам назвал мужчину, который нападает на девушку, едва достигшую восемнадцати лет, девушку, уже раненую так серьезно, что ей пришлось зашивать ногу, — а потом пытается проломить человеку голову, вместо того чтобы честно вызвать его и потребовать удовлетворения или хотя бы объяснения?