— Колдун…
Кайнан похолодел.
Значит, они нашли либо Марго, либо Куга ван Биика, либо плот, и теперь они обязательно будут пытать его, а потом сожгут живьем. Он потянулся рукой к дереву, обхватил крепкий ствол. Уж лучше быть убитым стрелой или пулей, чем умереть на костре.
И только тогда ему пришла в голову новая, еще более страшная мысль. Они ведь сожгут и Марго, и больного африкаанера, который научил Кайнана стрелять из того волшебного ружья. И если он позволит этим подонкам убить себя прямо сейчас, то у остальных его товарищей уж точно не останется никаких шансов на спасение. А вот если он позволит взять себя живым…
Им ведь нужно будет освободиться только на те мгновения, когда будут открыты Врата.
Кайнан задержал дыхание.
А потом спокойно сдался.
* * *
Кит и Малькольм встретили поисковый отряд у ворот. Солдаты вели за собой окровавленного, покрытого синяками пленника. Руки у него были связаны за спиной лианами. Валлиец был бледен, однако держался прямо, со всей присущей ему храбростью встречая удар судьбы.
Один из португальцев, остававшихся в форте, громко заметил:
— А он, гад, видно, сопротивлялся!
Пленившие Кайана солдаты заухмылялись:
— Нет. Вроде сначала собрался биться, а потом испугался и сдался покорно, как овца.
Кит злобно сощурился. Значит, они избили его уже после, и здорово, судя по его виду.
Значит, они избили его уже после, и здорово, судя по его виду. Почему же он сдался без боя? Это никак не соответствовало представлению о том Кайнане Рисе Гойере, который атаковал Кита и Марго с фанатичной, неукротимой яростью.
Кайнан с каменным спокойствием смотрел в землю. Было ясно: он прекрасно понимает, что его ждет.
Собравшиеся вокруг португальцы пожирали пленника глазами.
— Посадите его в колодки, — прокаркал губернатор.
— О нет, — возразил Кит, от усталости еле сдерживаясь. — Посадите его в темницу вместе с женщиной. Отцу Ксабату и мне придется поискать на нем знаки сатаны!
При слове «сатана» Кайнан заметно вздрогнул. Он совсем не сопротивлялся, когда португальцы тащили его в темницу, а просто тихо проклинал их на родном языке. Один из солдат ударил его по лицу и снова рассек только начавшую заживать губу. Кайнан споткнулся, поглядел на своих мучителей, но не издал ни звука. Кит и Малькольм переглянулись.
«Храбрец», — говорил взгляд Малькольма.
Кит только кивнул в ответ и последовал за пленником. Малькольм двинулся за Китом. Их тяжелые облачения волочились по грязи. Сержант Браз отпер камеру и втолкнул Кайнана внутрь, затем отступил, давая дорогу Киту и Малькольму. Вошедший последним Малькольм, как и в первый раз, притворил за собой дверь.
Марго сидела в углу, напряженная и молчаливая. Она взглянула на Кайнана и вздрогнула, но тут же глаза ее засветились надеждой.
Кайнан еле стоял. Было видно, что последние силы покинули его. И все же он прохрипел, обращаясь к Марго, на ломаном английском:
— Я… я искать тебя. Португальцы, — он зарычал, сплевывая кровь на грязный пол, — найти меня. Я — прийти. Нет воевать. Мы бежать Врата. Я помогать, да?
Глаза Марго расширились. Она перевела взгляд на Кита, который с трудом обретал голос. Значит, Кайнан сдался ради нее, хорошо понимая, что португальцы с ним сделают… Что же произошло за последние семь недель, что заставило Кайнана так изменить свое отношение к Марго?
Кит откашлялся:
— Кайнан Рис Гойер.
Валлиец содрогнулся. Его глаза расширились. А рот несколько раз раскрылся. Наконец он с трудом выговорил:
— Вы…
Огонек надежды затеплился в его глазах.
— Вы пришли помочь нам? — спросил он тихо на своем родном языке.
Кит не стал подтверждать очевидное. Вместо того он спросил:
— Ты и вправду сдался португальцам только для того, чтобы помочь моей внучке бежать? Кайнан покраснел и опустил глаза.
— Я принял ее главенство. «Вон оно что…»
— Пусть так, но все равно это был удивительно храбрый поступок, и не важно, должен ли ты был его совершать или нет. Я этого не забуду. Малькольм, развяжи ему руки. Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, где мы и в каком времени?
Пока Малькольм развязывал его, валлиец ничего не отвечал.
— Я знаю, что мы в Африке и что Африка лежит к югу от Уэльса, — промолвил он наконец, потирая затекшие кисти. — Я знаю, что эти сукины дети — португальцы, чума их забери. Думаю, сейчас мы примерно на столетие позже того времени, когда я покинул дом.
— Да, это 1542 год. И португальцы считают, что вы с Марго колдуны.
Кайнан снова побледнел.
— Я знаю. Они кричали это, когда начали пинать и избивать меня. — Судорога прошла по его телу. — Некоторое время я боялся, что они просто убьют меня без суда.
Его улыбка была горькой и мимолетной.
Помолчав, Кит спокойно сказал:
— Мы все еще в большой опасности. Не исключено, что я погибну от затенения раньше, чем Врата откроются снова. Это сложно объяснить, и ты еще недостаточно много знаешь о Вратах и путешествиях во времени, но простая истина состоит в том, что человек не может существовать сразу в двух лицах.
А мне придется очень, очень близко к этому подойти. И если я задержусь здесь слишком надолго, замешкавшись до того момента, когда я уже существую где-то в другом месте, но в это же время, то я умру.
По лицу валлийца прошла череда самых разных чувств. И вдруг, к изумлению Кита, он преклонил перед ним колено: