После этого походный строй их изменился. Они возобновили медленное продвижение по песку, и при этом каждый демонстрировал свое умение владеть оружием, свои приемы, пока «в воздух», не проливая крови. Толпа подбадривала их приветственными криками. Затем большая часть гладиаторов покинула дорожку. Остались лишь десять пар. Появились и другие люди, вооруженные бичами и раскаленными докрасна железными прутьями Снова запели фанфары. Марго затаила дыхание
Первая пара бойцов пошла на сближение, одновременно кружа по песку. Один из них бросил сеть, но промахнулся Удерживая своего противника на расстоянии угрожающего вида трезубцем, он стал снова подтягивать к себе сеть за веревку, обвязанную вокруг его кисти. Другая пара начала дуэль на колесницах. Возничие искусно маневрировали между деревьями, стремясь сблизиться и обменяться ударами длинных тяжелых мечей Зрители начали выкрикивать какие-то непонятные слова, повторяя их снова и снова
«Они подсказывают бойцам, что делать, науськивают их», — неожиданно сообразила Марго. Действительно, выкрики совпадали с выпадами мечей и трезубцев, ударами палиц. Пара бойцов, явно испугавшись, попыталась отступить, выйти из схватки. И тогда вмешались люди с бичами и раскаленными прутьями. Марго вскрикнула, когда яростными ударами бича и тычками прутьев в ноги гладиаторов заставили вернуться на поле боя.
Вот упал первый гладиатор, тяжело раненный в бедро. Он распластался на земле, беспомощный перед длинным трезубцем своего противника. Упавший с трудом поднял левую руку, показывая, что сдается и просит пощады Взоры всех зрителей обратились к императору. Клавдий взглянул на упавшего, а затем повернулся и оглядел зрителей Цирка. Мнения зрителей разделились: кто-то показывал большим пальцем вверх, кто-то — вниз. Похоже было, что все же большинство держало большие пальцы вверх.
Император снова повернулся к поверженному гладиатору, а потом резко поднял руку, держа большой палец по направлению к своей груди. Ужасное напряжение стало понемногу отпускать Марго…
Гладиатор с трезубцем с силой вонзил свое оружие в горло лежащего на земле соперника.
«НЕТ!..»
Марго застыла, оцепеневшая. Она ничего не понимала. Затем в подсознании у нее всплыла полузабытая фраза Малькольма:
«Изучай язык жестов, он здесь совсем другой…»
За прошедшие времена значения символов «большой палец вверх» и «большой палец вниз» почему-то поменялись местами.
И это каким-то странным и зловещим образом символизировало ту ужасную путаницу, которой с недавнего времени стала жизнь самой Марго…
Когда к Марго вернулась способность воспринимать окружающее, она поняла, что пытается убежать с трибуны, прорывается вниз, расталкивая удивленных людей на скамейках и в проходах. Ей надо уйти отсюда, выбраться из этого сумасшедшего дома неожиданных смертей и невыразимой жестокости… В конце концов она оказалась на улице. Квинт Фламиний и Ахилл последовали за ней. Ее покровитель взял ее под руку, задавая вопросы, которых она не понимала и на которые все равно не ответила бы. Девушке потребовалось несколько минут просто для того, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя и отдышаться. Ее колени дрожали.
Ее колени дрожали. Она все еще была на грани обморока. В голове стучала только одна мысль: найти таверну «Путешествий во времени» и дождаться, когда Врата снова откроются.
Но ей не представилось такого шанса. Рабы, которых Фламиний оставил у входа дожидаться своего возвращения, уже появились со своими проклятыми носилками. Марго оказалась посаженной в кресло, поднятой в воздух и двигающейся по улицам Рима прежде, чем она сумела собраться с силами, чтобы воспротивиться. Она тяжело откинулась в кресле.
«Ну, дождалась! И что же дальше?»
И снова она очутилась в своей комнате, вдвоем с Ахиллом. Его глаза были преисполнены сочувствия, когда он помогал ей опуститься на опостылевшую кровать. Своими хлопотами он довел ее до того, что она была готова заорать на него. Но это было бы несправедливо. И она сдержалась и позволяла ему хлопотать и хлопотать. Бедный мальчик…
Что с ним станет, когда она убежит отсюда? Если только убежит…
Ситуация, при всей ее трагичности, была на грани фарса. Попавшая из-за чрезмерного чувства ответственности своего хозяина в ловушку, которая могла стать пожизненной, Марго так и не смогла понять, как серьезно относились римляне к законам гостеприимства.
«Хорошо, — подумала она со вздохом, — похоже на то, что сегодня ночью тебе придется любой ценой осуществить побег. Через стену сада, наверное…»
Оставалось надеяться, что сторожевые псы не поднимут тревоги…
В конце концов она уснула.
Ежедневный обед у Квинта Фламиния представлял собой пиршество из минимум двенадцати блюд, между которыми всегда и обязательно подавался маленький десерт. Не говоря уж о винах. Когда Марго проснулась, в комнате стояла кромешная темнота. Марго моргнула. А потом… «Боже мой! Сколько сейчас времени?» Она нащупала в темноте свою сумку АПВО и извлекла оттуда журнал. Со светящегося табло хронометра на нее глядели просто ужасные, недопустимые цифры. До открытия Римских Врат оставалось меньше десяти минут!