— Логично, — кивнул Лаврик. — Уж в чем можно быть точно уверенным, так это в том, что никаких объектов тут нет. Если не считать казармы национальной гвардии и военно?морской базы республики, то бишь, причала площадью в два десятка квадратных метров, у которого швартуется один?единственный сторожевой кораблик… А девица?
— Вот тут — черт ее знает, — сказал Мазур. — Не берусь гадать, и версии выдвигать не берусь. Студентка на скромном отдыхе… Пока что, по ее поведению и виду, вроде бы так и обстоит. И выговор у нее точно уроженки Новой Англии.
— Ну, у тебя тоже — типично австралийский, да и у меня тоже.
— Я же говорю, черт ее ведает, — сказал Мазур. — Пока что она ни на миллиметр не высунулась за рамки заявленного образа. Студентка чего?то там гуманитарного в Нью?Джерси. Не такая уж молоденькая, ближе к тридцати, но это ни о чем не говорит, сам знаешь, у них в Штатах, если возникнет такая блажь, и в семьдесят лет можно в студентки записаться… Денег не особенно много, потому и поступила подобно нам — сняла комнатушку на окраине, а не в приличный отель ломанулась. Вечерами наводит красоту и идет развлекаться, возвращается поздненько, к себе пока что никого не приводила… Никакого компромата. Правда, она на сутки позже объявилась… позже меня, я имею в виду.
— Вот то?то… Что еще?
— Да ничего, — сказал Мазур. — Ко мне она уже клеилась, но без особенного запала, так, от скуки. Но ты же сам говорил, что следует подержать ее на дистанции…
— Ага, — сказал Лаврик. — Если у нее есть побочный интерес, это рано или поздно проявится… Ну, что? Конечно, шарить у тебя мог и кто?то со стороны. В домишко залезть постороннему нетрудно — учитывая, что хозяин постоянно в нирване, а очаровательная Гвен вовсе не обязана присматривать за всем домом…
— Тоже логично, — кивнул Мазур. — Но почему он — или они — все же устроил только поверхностный осмотр?
— А потому, что вариантов масса, — сказал Лаврик. — В том числе и гораздо более вульгарных, нежели благородный шпионаж. Твоя Гвен, к примеру, очень даже свободно может оказаться залетной домушницей. Мало их, что ли, гастролирует по таким вот райским уголкам, где полиция на пару порядков послабее лондонской или чикагской, а денежки тем не менее обретаются приличные. На любом курорте полно щипачей?ширмачей…
— Но я?то не набитый кредитками нувориш?
— А кто их знает, таких вот парней, искателей удачи, — пожал плечами Лаврик. — У них ведь в багаже порой заховано что?нибудь весьма ценное — и сплошь и рядом в полицию не побегут, потом что сами свое добро не вполне честным образом приобрели.
— У них ведь в багаже порой заховано что?нибудь весьма ценное — и сплошь и рядом в полицию не побегут, потом что сами свое добро не вполне честным образом приобрели… Ладно. Что?нибудь придумаем. В рамках скудных возможностей… Поехали?
Давешней парочки там уже не было. На обратном пути они все так же молчали. Оказавшись в городской черте, Лаврик свернул не направо, как следовало бы, а налево — и вскоре медленно проехал мимо центральной площади, где красовался президентский дворец — довольно безвкусное, не особенно большое здание, бывшая резиденция английского губернатора, этакая коробка из?под обуви с парой башенок по углам и часами на фронтоне.
По площади болтались туристы в невероятном количестве, старательно целя фотоаппаратами в двух национальных гвардейцев, картинно застывших по обе стороны широкой, невысокой каменной лестницы. Один был белокожий, второй — шоколадный мулат. Красные мундиры восемнадцатого столетия, новодельные кремневые мушкеты, высоченные, под подбородок, сабли на боку. Часовые прилежно застыли, вылупив глаза, изо всех сил стараясь не дышать. Пост этот в здешних вооруженных силах считался престижнейшим, из?за него интриговали и ссорились — ребятам из захолустья приятно было знать, что их цветные фотографии разлетаются по всему свету…
Глядя на них, Лаврик покривил губы и печально улыбнулся. Мазур понятливо вздохнул. На его взгляд, для штурма резиденции даже десяток головорезов — многовато. Трех?четырех будет достаточно. В этой стране отроду не случалось ни мятежей, ни переворотов, а потому у власти нет и соответствующего опыта. Вообще, Аристид частенько шляется по столице пешком, без всякой охраны, а порой, сплетничают злые языки, надвинув шляпу на глаза, прокрадывается переулочками к любовнице, обитающей кварталах в пяти от дворца, на кривой тихой улочке. Даже не нужно штурмовать дворец — подгадай к такому визиту, перехвати у крылечка, дай по голове кирпичом и засунь в мешок, общественность и не заметит. Положительно, на сей раз Бешеному Майку работенка досталась непыльная…
Начинаешь тихо ненавидеть прекраснодушных оптимистов, — подумал Мазур с легким раздражением. Коли уж взялся отобрать в казну чье?то имущество немалой стоимости, приносящее жирный доход, то следовало бы окружить себя полудюжиной крепких парней, увешанных маузерами и гранатами по самые уши, да и другие меры предосторожности принять. Кошке ясно, что подвергшиеся раскулачиванию обидятся и начнут плести козни. Чтобы это предвидеть, даже не нужно читать Маркса, достаточно обладать простой житейской сметкой. Но откуда она у магистра и почетного доктора парочки английских университетов, всю свою сознательную жизнь изучавшего жучков и бабочек, а в президенты выдвинутого согражданами как раз за вопиющее бессребренничество и незапятнанную репутацию далекого от житейской грязи ученого мужа? Сидеть бы ему спокойно, карнавалы открывать и за уличным освещением следить, так нет, подался в реформаторы…