Все засмеялись, потому что Пестренькому на самом деле уже
пора было умыться.
Автомобиль взлетел высоко, и весь город был виден как на
ладони. Это было очень красивое зрелище. Крыши домов светились
на солнышке, как перламутр, и переливались всеми цветами
радуги. Они имели чешуйчатое строение.
— А что, у вас крыши делаются из рыбьей чешуи, что ли? —
спросил Незнайка.
— Нет, — сказал Клепка. — То, что вы принимаете за чешую,
это солнечные батареи, то есть фотоэлементы, установленные на
крышах домов. В фотоэлементах солнечная энергия преобразуется в
электрическую, которая накопляется в специальных аккумуляторах
и служит для освещения и отопления помещений, заставляет
работать лифты и эскалаторы, вращает моторы вентиляторов и
прочее. Излишки электроэнергии направляются на фабрики и
заводы, а также на центральную электростанцию, где они
преобразуются в радиомагнитную энергию, которую можно
передавать куда угодно без проводов.
— А почему солнечные батареи устанавливают на крышах? —
спросил Незнайка.
— Лучше места и не найти, — сказал Клепка. — Во-первых,
крыши всегда пустые, там никто не ходит, и место все равно
пропадает даром; а во-вторых, крыши всегда на солнышке, на них
попадает самое большое количество солнечных лучей.
Покружив над рекой, Клепка решил опуститься вниз. Машина
круто спикировала и шлепнулась в воду, подняв вокруг себя целый
сноп брызг. Описав на воде несколько кругов и зигзагов, чтоб
показать маневренность машины, Клепка повернул к берегу.
Незнайка, Кнопочка и Пестренький не знали, радоваться им этому
или печалиться, потому что никак не могли решить, что
безопаснее: ездить на Клепкиной машине по земле, плавать по
воде или летать по воздуху.
Глава двадцать первая. НЕЗНАЙКА И ЕГО СПУТНИКИ СОВЕРШАЮТ ЭКСКУРСИЮ НА ОДЕЖНУЮ ФАБРИКУ
Выскочив на твердую почву, автомобиль снова помчался по
улицам и через несколько минут остановился возле круглого
десятиэтажного здания, покрашенного очень красивой краской
телесного цвета.
— За мной! — закричал Клепка. — Приехали!
Он молниеносно выскочил из машины и, словно на приступ,
бросился к входу. Пока Кубик, Незнайка и Кнопочка вылезали из
машины и помогали Пестренькому освободиться от спасательного
круга, Клепка несколько раз успел вскочить в дверь и выскочить
из нее обратно.
— Что же вы там застряли? — кричал он, размахивая руками,
словно ветряк крыльями. — За мной!
Наконец наши путешественники вышли из машины и направились к
входу.
— Смелей! — командовал Клепка. — Со мной вы можете ничего
не бояться. У меня тут все мастера знакомые.
Друзья вошли в дверь и очутились в большом круглом зале с
блестящим белым кафельным полом и такими же белыми стенами и
потолком.
Со всех сторон доносилось приглушенное жужжание
механизмов и мягкое шуршание изготовляемых тканей. В ту же
минуту к путешественникам подошел коротышка в чистеньком,
хорошо выглаженном синем комбинезоне с большими белыми
пуговицами на груди и на животе и открытым воротом, из-под
которого виднелся беленький галстук. Коротышка был толстенький
и плотненький, но плечи у него были узкие, поэтому он к
середине как бы расширялся, а кверху и книзу суживался,
напоминая своей фигурой рыбу или веретено.
— Здравствуй, Карасик, — сказал Клепка этому
веретенообразному коротышке. — Я привел к тебе экскурсию.
Покажи, братец, как вы тут шьете для нас одежду.
Вместо ответа Карасик вдруг принял театральную позу и
продекламировал:
— Прошу пожаловать за мной! Я вам, друзья, открою все тайны
здешних мест!
Потом властно протянул вперед руку, скорчил страшную
физиономию и завыл страшным голосом:
— Вперед, друзья, без страха и сомне-е-нья!
Пестренький вздрогнул, услышав этот душераздирающий крик, и
спрятался за спину Кубика.
— Что это — сумасшедший? — спросил он в страхе.
Но Карасик был вовсе не сумасшедший. Дело в том, что он не
только работал мастером на одежной фабрике, но был, кроме того,
актером в театре. Задумавшись в одиночестве над какой-нибудь
ролью, он не сразу приходил в себя, когда его о чем-нибудь
спрашивали, и часто отвечал собеседнику на актерский лад,
воображая себя на сцене театра.
Увидев, какое впечатление произвели его актерские
способности на Пестренького, Карасик самодовольно улыбнулся и
повел путешественников к центру зала, где стоял высокий,
заостренный сверху металлический цилиндр. Он был сделан из
вороненой стали и отблескивал синевой. Вокруг него вилась
спиральная лесенка, оканчивающаяся вверху площадкой. К цилиндру
со всех сторон были подведены провода и металлические трубки с
манометрами, термометрами, вольтметрами и другими
измерительными приборами.
Остановившись возле цилиндра, Карасик заговорил, но уже не
театральным, а своим обычным голосом, пересыпая речь такими
ничего не значащими фразами, как «так сказать», «если можно так
выразиться» и «извините за выражение».
— Перед вами, друзья мои, если можно так выразиться,
большой текстильный котел системы инженера Цилиндрика, — начал
Карасик. — Внутренность котла заполняется, так сказать,
сырьем, в качестве какового служат измельченные стебли
одуванчиков. Здесь сырье, если можно так выразиться,
подвергается действию высокой температуры и вступает в
химическую реакцию с различными веществами, благодаря чему
получается, извините за выражение, жидкая, студенистая,
клееобразная масса, обладающая свойством моментально застывать
при соприкосновении с воздухом.