— Вы называете себя героями? — немного удивился царь. — Впрочем, да, вы совершенно правы, чтобы заниматься этим нелегким делом, нужно действительно быть настоящим героем.
«Что мелет этот старый дундук? — мысленно подивился жующий Софоклюс. — Ведь он явно имеет в виду не великие подвиги!»
— Ваша работа очень специфическая, не правда ли? — продолжал разглагольствовать царь. — Наверное, у вас есть определенные профессиональные методы?
— Да какие там методы! — Геракл с чувством махнул обглоданной бараньей ногой. — Мой главный метод — грубая сила! Так сказать, три великих «Н»: натиск, наглость, непобедимость!
— Довольно своеобразная концепция, — согласился Авгий. — По правде говоря, я впервые вижу таких странных золотарей. Наверное, вы большие профессионалы, раз так пренебрежительно относитесь к своему сложному ремеслу.
Геракл с Софоклюсом быстро переглянулись. Царь назвал их очень специфическим и, главное, совершенно непонятным словом.
«Может быть, он имел в виду то, что мы разъезжаем по Греции на золотой колеснице? — в замешательстве подумал сын Зевса, усиленно работая героическими челюстями. — На его взгляд, золотари — это те, кто мчится в сражение исключительно на золотых боевых повозках. В таком случае царь тоже золотарь, ибо и у него наверняка есть драгоценная боевая колесница».
Сия мысль могучему герою очень понравилась, и он не преминул выразить ее вслух.
— Конечно, Авгий, — улыбнулся Геракл, — мы с тобой истинные золотари, и одно это уже возвышает нас в глазах смертных, в глазах врагов на поле боя!
Подавившись куском баранины, царь несколько изменился в лице.
— Кхе-кхе… простите… вы сказали «мы истинные золотари»?
— Ну конечно же!
— Но позвольте-позвольте. Я ведь никогда… Да это просто смешно, в конце концов. Я ведь царь!
— Естественно!
— Но царь не может быть… золотарем.
Я ведь никогда… Да это просто смешно, в конце концов. Я ведь царь!
— Естественно!
— Но царь не может быть… золотарем.
— Это еще почему? — огорчился Геракл, почувствовав в накалившейся беседе некий нехороший подвох.
— Потому что, — огрызнулся Авгий, — каждый в Греции должен заниматься своим делом, тем делом, которое поручают ему всемогущие боги. У кого-то лучше выходит одно, у кого-то другое. Цари правят народами, золотари прочищают канализацию. Ведь сие очевидно!
— Что золотари делают? — Геракл медленно привстал со своего места.
«О боги», — испугался Софоклюс и на всякий случай приготовился юркнуть под стол.
Авгий тоже почувствовал нависшую (в прямом смысле) над ним угрозу и потому здорово струхнул, быстро пойдя на попятную.
— Друзья, я вижу, у нас тут возникло маленькое недоразумение?
— Маленькое?! — Сын Зевса гневно сверкнул глазами.
— Ну, если вы не золотари… — всплеснул руками царь, — то кто же вы?
— Я великий Геракл, — тяжело, словно ворочал языком камни, произнес могучий герой, — сын божественного Зевса. А это мой личный хронист, заносящий мои грандиозные подвиги на бессмертные скрижали истории.
Смысл нелепой ситуации наконец-то дошел до перепуганного Авгия.
Царь слегка побледнел, ибо случившееся недоразумение грозило большими неприятностями, и даже его родство с лучезарным Гелиосом вряд ли смогло бы как-то исправить положение.
— Я приношу вам свои глубочайшие извинения, — испуганно пролепетал Авгий, думая о том, что он поступил очень опрометчиво, отпустив в казармы свою личную охрану. — Произошло ужасное недоразумение. Мне рекомендовали вас как лучших специалистов. Виновные будут наказаны!
Услышав тираду Авгия, Гермес на Олимпе оглушительно расхохотался, ибо это он сообщил придурку о скором приезде могучего героя.
Геракл взял себя в руки и, медленно выпустив воздух через античные ноздри, грузно сел обратно за стол.
Царь Авгий тоже вздохнул, причем с большим облегчением.
— Ну, так в чем проблема? — не очень дружелюбно бросил сын Зевса, завершая обильную трапезу мощным глотком вина.
— Может быть, не стоит о таких вещах за столом? — замялся Авгий.
— Да что там, все свои, — дернул плечом Геракл. — Мы не брезгливые, валяй давай…
Царь еще немного помялся, но, опасаясь снова разозлить могучего сына Зевса, вкрадчиво произнес:
— Мои земли известны во всей Греции совершенно уникальной системой подземных водопроводных коммуникаций. С неоценимой помощью бога Гелиоса мне удалось в кратчайшие сроки провести подземные канализационные стоки, выводящие из моих земель всякую гадость. Но вот беда, с недавних пор по совершенно непонятной мне причине стоки забились, перестав исправно функционировать. Что там произошло, так и не удалось выяснить. Два десятка отважных добровольцев из охраны моего дворца бесследно исчезли в подземных катакомбах, оттого мне и пришлось обратиться прямо на Олимп за срочной помощью. И вот прислали вас…
Авгий вымученно улыбнулся.
* * *
Прежде чем спуститься под землю, Геракл с Софоклюсом соответствующим образом экипировались, натерли открытые участки тела благовониями, а носы повязали пропитанными в розовом масле кусками ткани.
— Искренне желаю вам удачи, — сказал Авгий, глядя, как ругающийся Геракл пытается подковырнуть мечом каменную крышку подземного колодца, ведшую прямо из царского дворца в дебри разветвленных каналов.
— А хотя бы приблизительной карты коммуникаций у вас нет? — спросил Софоклюс, у которого всё не шли из головы пресловутые двадцать отважных добровольцев из охраны Авгия.