Солдаты сгруппировались и, накинув на лжезевса сеть, уволокли его в неизвестном направлении.
Солдаты сгруппировались и, накинув на лжезевса сеть, уволокли его в неизвестном направлении.
— И вот с таким контингентом каждый день приходится работать, — скорбно изрек Фрейдиус.
— Что ж, довольно занятно, — глухо хохотнул Геракл.
— Кстати! — засуетился Зигмундис. — Ведь и вы здесь лежите!
— Кто, я? — обалдел великий герой.
— Ну да! Точнее, психопат, возомнивший себя великим Гераклом.
— Однако, однако…
— Желаете посмотреть?
— Всенепременно!
— По-моему, очень неудачная идея, — пробурчал Софоклюс, но на его реплику никто особого внимания не обратил.
— Слушайте, ведь это великолепный шанс опробовать мою новую врачебную методику — «лечение оригиналом»! — нервно затараторил Фрейдиус — Интересно, как он отреагирует, когда воочию увидит свой прототип, так сказать, во плоти…
Но реакция ненормального превзошла все мыслимые ожидания.
* * *
Лжегеракл сидел в отдельной клетке в специальном круглом зале. Выглядел псих довольно нелепо. Худой, скрюченный, с какой-то слегка приплюснутой, абсолютно лысой головой. Чтобы хоть как-то походить на свой воображаемый оригинал, ненормальный смастерил себе диковинный костюм наподобие того, что носил великий Геракл. Плащ у психа был тоже сшит из шкуры, но не издохшего льва, а убитой им собственноручно шелудивой рыжей собаки, перед смертью, судя по всему, страдавшей острой формой лишая.
— Этот парень давно болеет рахитом, — задумчиво констатировал Софоклюс, чем привлек внимание сидевшего спиной к вошедшим психа.
— А… это ты, сатиров самозванец! — закричал ненормальный, узрев рядом с Софоклюсом великого героя.
— Как ты сказал? — нахмурился сын Зевса.
— Любопытно-любопытно, — пробормотал Фрейдиус и что-то записал на маленькой карманной восковой дощечке.
— И у тебя еще хватило совести навестить меня?! — не унимался озлобленный псих. — Что, пришел посмеяться над настоящим героем?
— Херакл, успокойся! — Зигмундис погрозил ненормальному пальцем. — Иначе назначу тебе очередной дневной клистир.
— Как ты его назвал? — недоуменно спросил сын Зевса.
— Хераклом, — повторил Фрейдиус. — Он сам выбрал себе это имя. Херакл Олимпийский Неповторимый. А вы, полагаю, решили, что я оговорился.
— Гм… — смущенно кашлянул настоящий герой.
Херакл в это время, по-обезьяньи вцепившись скрюченными пальцами в прутья клетки и источая резкие запахи мокрой псины, яростно бил ногами в ненавистную преграду, выкрикивая какие-то совершенно бессвязные проклятия.
— Очень интересный случай, — стал пояснять довольный агрессивной реакцией пациента Фрейдиус. — Знаете, что такое сублимация? Вижу, что не знаете. Это подмена одной фобии другой. А знаете, что такое фобия? Впрочем, не важно. В общем, в детстве или, если быть более точным, во младенчестве наш Херакл перенес тяжелейшее эротическое потрясение, когда в теплой детской ванночке его ласково обмывала молоденькая нянечка.
— Что-о-о-о?! — хрипло выкрикнул псих, внезапно перестав буянить.
— Вот видите, результаты налицо! — сокрушенно покачал головой Фрейдиус.
— А ну-ка подойди ко мне ближе, яйцеголовый маньяк, — зловеще прошипел Херакл, — и я тебе живо объясню, кто кого в детстве в ванночке обмывал.
— А по мне, — внезапно громко заявил сын Зевса, — так он вполне нормален.
И все (включая психа) с удивлением посмотрели на великого героя, словно он только что окончательно и бесповоротно сошел с ума.
* * *
— Где же у нас лежит этот спятивший моряк… — Фрейдиус с задумчивым видом вел греков темными извилистыми коридорами.
— Я Зевс, я Зевс… — истошно донеслось издалека.
Софоклюс, старавшийся держаться поближе к Гераклу, вздрогнул.
— А вы случайно не читали мою знаменитую монографию «Анализ фобии семидесятилетнего мальчика»? — внезапно спросил Фрейдиус, с интересом косясь на спутников.
— Я читал! — признался Софоклюс. — Но ни хрена не понял. И вообще, по-моему, этот опус в Греции запрещен.
— К сожалению. — Зигмундис грустно вздохнул. — Но я очень рассчитываю, что хотя бы потомки оценят масштабы проделанной мною работы. Ведь все беды людские, войны, предательства, братоубийства от либидо!
— От чего? — изумился Геракл.
Но ответить Фрейдиус не успел, ибо с безмерным удивлением остановился у просторного помещения, отделенного от коридора решеткой. Одна из его стен была проломлена так основательно, словно сквозь нее промчалось испуганное стадо эфиопских элефантов. В громадной дыре виднелось синее море. В помещении никого не было.
— Только не говорите, что тут содержался нужный нам мореплаватель, — мрачно произнес Софоклюс.
— Я дико извиняюсь, — бедняга Зигмундис покраснел, — но именно тут этот моряк и жил.
— Сбежал, зараза! — Сын Зевса грустно улыбнулся. — М-да… ну и дырища! Чем же он ее, интересно, проделал?
Фрейдиус задумался:
— Скорее всего, проковырял зубочисткой, — наконец ответил он.
— Ладно, нам пора, — напомнил Софоклюс, зябко поведя плечами и неприязненно глядя на странного психа в соседней клетке.
В правой руке больной держал палочку для письма, а в левой восковую дощечку. Еще Софоклюса поразили прозрачные круглые стекляшки, надетые на нос ненормального.