— Спасибо и на этом, — кивнул Софоклюс.
— А что мне передать Эврисфею? — Сын Зевса улыбнулся:
— Передай недоноску, что перед тем как его убить, я сперва вырву ему вредоносный язык!
— Хорошо, я передам твои слова!
Геракл довольно кивнул и, развернув колесницу, а глаз прикинул, сколько им с Софоклюсом придется ехать до Арголиды. Получалось всего ничего, с остановками в придорожных питейных заведениях где-то часа полтора.
* * *
Но по пути в Арголиду случилось непредвиденное.
Поначалу Геракл особого внимания на мчавшуюся сзади черную колесницу не обращал. Ну мало ли какой-то придурок вдруг возомнил, что он на ипподроме. Однако странный преследователь всё не отставал, постепенно нагоняя повозку сына Зевса.
— Что это еще за местный лихач тут нашелся? — с неудовольствием проворчал Геракл, и не подумав прибавить скорости.
Софоклюс, вывернув шею, посмотрел назад.
— К сожалению, из-за пыли ни сатира не видно.
— Танат побери эти дороги! — воскликнул великий герой, когда золотая колесница резко подскочила на выбоине.
— По-моему, он собирается идти на обгон, — с тревогой предупредил Софоклюс.
— Пусть обгоняет.
— Ты его пропустишь?
— А почему бы и нет? Нам лишняя задержка в дороге ни к чему, хотя по мордасам этому наглецу съездить, конечно же, следовало бы, чисто в профилактических целях.
Колесницы поравнялись.
Теперь ничто не мешало рассмотреть лихого возницу. Им оказался атлетически сложенный молодой человек с длинными черными волосами и короткой бородкой. Поверх легкой туники на нем были медные доспехи. Голову венчал остроконечный шлем, из ножен торчала рукоять меча. Непонятно.
— Хэй-хэй-хэй… — азартно выкрикнул незнакомец и, повернувшись к Гераклу, медленно вытянул в его сторону сжатую в кулак правую руку и так же медленно отогнул вверх средний палец.
Сын Зевса несколько раз моргнул, отказываясь верить своим глазам.
— Какого рожна?! — гневно вскричал Софоклюс, и это вывело Геракла из временного ступора.
— Никто, — яростно проревел герой, — никто не смеет безнаказанно оскорблять великого сына Зевса!
Прокричав это, Геракл передал вожжи Софоклюсу, а сам схватился за верный лук.
Глаза у незнакомца округлились. Хлестнув взмыленных коней, он легко вырвался вперед и скрылся в туче пыли за каким-то неприметным поворотом.
— Разрази меня Крон! — отчаянно выругался сын Зевса, опуская лук. — Кто это был?
Софоклюс в ответ пожал худыми плечами:
— Кем бы он ни был, теперь он долго не проживет.
— Это уж точно! — мрачно подтвердил Геракл. — теперь я его и из долины асфодела достану. Нет, ну каков наглец!
— М-да, — согласился историк, — нравы в Греции с каждым годом катастрофически падают.
Вдалеке показались высокие стены города Лерны.
— Геракл, сворачивай, — посоветовал Софоклюс, — ведь нам нужны болота, а не сам город,
— Нет, ты мне скажи, что приличному герою делать на вонючих болотах? — возмущенно поинтересовался сын Зевса, искусно поворачивая колесницу на проселочную дорогу.
— Ну, не знаю, — несколько растерялся историк. — Эврисфею, конечно, виднее. Да и какая тебе, в общем-то, разница, если вместе с тобой путешествует профессиональный хронист.
— Гм… — неопределенно хмыкнул великий герой.
— Хорошо, положим, тебе не нравятся болота. Согласен, мерзкое место и ничего хорошего от него ждать не приходится. Тогда чего бы ты сейчас хотел?
— Часок вздремнуть, — мечтательно произнес Геракл, — на солнышке полежать.
— Ну а как же подвиги?
— А подвиги сами собой как-нибудь сделаются.
— Ну-ну… — Софоклюс с большим неодобрением поглядел на великого спутника.
Через полчаса выехали к болотам.
— Дальше пойдем пешком! — объявил сын Зевса и, спустившись с колесницы, ловко поскакал по темно-зеленым кочкам.
— Эй, погоди! — прокричал историк, не поспевая за скачущим героем.
— Эй, погоди! — прокричал историк, не поспевая за скачущим героем. — Мы ведь ничего не знаем об этом месте.
Геракл остановился.
— Болото как болото, не хуже и не лучше других грязных луж. Воняет здесь довольно обычно. Лягушки вон квакают, топкие места ряской затянуты, скукотища.
— Значит, где-то здесь и обитает очередное чудовище? — Софоклюс нервно поежился.
— Ну да, — усмехнулся сын Зевса. — Жуткое чудовище вроде немейского хомяка.
— Да кто его знает… — опасливо пробурчал историк, поправляя за плечами сумку с драгоценными восковыми дощечками.
Скотина Эврисфей знал, куда их посылать. Видно, решил, мерзавец этакий, в очередной раз помучить. Комары на лернейских болотах кусались нещадно. Дышать было решительно нечем, солнце припекало, зловонная жижа под ногами противно чавкала. Словом, сущий кошмар и никакого чудовища не надо.
— Геракл, а Геракл, — через некоторое время проговорил Софоклюс, — скажи мне, а отчего тебя комары не кусают?
Сын Зевса лучезарно улыбнулся.
— А я регулярно натираю свои бицепсы розовым маслом, дабы поприкольней смотрелись, в смысле, чтобы блестели словно от пота.
В общем, если кто и страдал во время этого болотного приключения, так это Софоклюс. А ведь он ничего плохого Эврисфею пока не сделал.
— Гляди, друг, — через некоторое время удивленно воскликнул сын Зевса, — вроде как чье-то жилище невдалеке виднеется!