На самом буфете я нашел несколько полезных предметов: полупустую подставку с ножами, тостер и микроволновку. Я вытащил ящики и перебрал горку столовых приборов, старые упаковки с батарейками, какие-то инструменты и карандаши. Обнаружил две отвертки. Может, мне понадобится что-то развинтить…
На отвертках я увидел засохшую кровь.
Я пригляделся внимательнее — кровь была на всех инструментах. Это не просто ящик с полезными предметами, а набор для пыток. Я вытащил нож из подставки и внимательно осмотрел. Его помыли, но плохо: на зубчиках остался коричневатый налет крови.
Я, конечно, знал, что он начнет мучить того, кого привезет, но сейчас сообразил, что он, скорее всего, будет делать это на кухне. Подвал переполнен, пыточная занята; если он станет заниматься этим здесь, то, вероятно, заставит меня смотреть или даже помогать ему, не снимая наручников. На кухне у него полный набор инструментов: ножи, отвертки, пестик для колки льда, плоскогубцы, даже молоток. Мне оставалось только подвести ток к тому инструменту, за который он наверняка схватится, а потом спокойно сидеть, пряча все эмоции, и ждать.
Мне оставалось только подвести ток к тому инструменту, за который он наверняка схватится, а потом спокойно сидеть, пряча все эмоции, и ждать. По моему возбуждению или тревоге он не должен ни о чем догадаться. Мне надо казаться мертвым.
Но куда подвести напряжение и как?
Наверное, мне удастся приладить провод к одному из инструментов в ящике и подключить его к розетке для плиты, но я не знал, какой инструмент Форман возьмет первым. Я огляделся в поисках часов, но их не было; я понятия не имел, когда он ушел и скоро ли вернется. Но действовать следовало быстро, а ничего другого придумать я не мог, и потому мой выбор пал на один из инструментов.
Я достал кофеварку и нож. Я надеялся, что трех-четы-рехфутового шнура кофеварки хватит, чтобы дотянуться от ящика до розетки. Ножом я обрезал шнур под самым днищем кофеварки и начал счищать изоляцию с проводов. В процессе я обратил внимание, что лезвие и рукоять ножа сделаны из цельной полоски металла с деревянными щечками. Ток, поданный на лезвие, ударит того, кто возьмется за ручку. Я вскочил и осмотрел подставку для ножей — снизу через отверстие виднелось лезвие самого длинного ножа. Это могло сработать гораздо лучше, и провод подвести к подставке было проще, и легче подстроить, чтобы Форман прикоснулся к тому ножу, к которому нужно. Я вытащил длинный нож, остальные бросил в раковину к грязным тарелкам и принялся за работу.
Прежде всего следовало подвести к ножу провод. Прижав нож к полу в дальнем углу, где любые царапины скроются под звеньями моей цепи, я приставил пестик для колки льда к кончику и ударил молотком. Безрезультатно. Я попробовал еще раз, еще и еще. Поменял пестик на отвертку «Филлипс», но ничего не добился — лезвие было слишком прочным. Тогда я взял нож и принялся колотить им о бортик тяжелой чугунной сковородки. Наконец сталь не выдержала. Когда вмятина показалась достаточной, я крепко обмотал вокруг нее оголенную проволоку.
Ножом поменьше я срезал со шнура вилку и пропустил его через отверстие в подставке, счистив оплетку приблизительно с четырех дюймов на конце. Я вернул подставку на буфет, свесил шнур за плиту и выглянул в окно.
Формана не было.
Я оттащил плиту от стены, выдернул вилку из розетки и намотал оголенный конец моего провода на один из штырьков вилки. Убедившись, что все в порядке, я сунул вилку в розетку, подведя таким образом ток прямо к рукоятке ножа, после чего задвинул плиту обратно и осмотрел плоды своих трудов. Все выглядело нормально, только несколько дюймов шнура, выходящего из подставки для ножей, лежало на виду у плиты.
Я поискал, чем бы прикрыть шнур, нашел в раковине влажную тряпку и бросил поверх шнура. Мне оставалось только надеяться, что Форман не обратит на это внимания.
Я снова выглянул в окно и увидел машину, съезжающую с дороги.
«Не паникуй, — сказал я себе. — Оставайся спокойным, но не слишком. Он всегда, заходя в дом, чувствует страх женщин. Слейся с этим страхом».
Я позволил себе подпустить немного страха в общую атмосферу, но никакой нервозности, никакого отчаяния. Я нарочито медленно прошелся по кухне, собирая инструменты, и уверенно, без всякой паники, разложил по местам.
«Достаточно страха, чтобы соответствовать ситуации, но недостаточно, чтобы выделяться на фоне остальных».
Я закрыл все ящики и подошел к холодильнику, вытащил виноградный сок и поставил на стол — мой слишком уж невинный вид покажется подозрительным. Я открыл бутылку и отпил прямо из горлышка — сок был терпкий, кисловатый, и я поморщился от резкого вкуса. Я услышал, как припарковалась машина и замолчал двигатель. Я сделал еще глоток и отер рот тыльной стороной ладони. Входная дверь открылась, я понял это по звуку.
— Еще раз спасибо, что согласились, — сказал Форман, проходя в дом. — Уверен, вы правильно понимаете требования секретности. Обычно мы так не делаем, но он очень просил, чтобы вы приехали.
— Уверен, вы правильно понимаете требования секретности. Обычно мы так не делаем, но он очень просил, чтобы вы приехали.