— Но если вы не отпустите нас, я открою Порог прямо в те миры, что за Свободной.
— У тебя не хватит на это сил.
— Хватит. Вы все держите Ри. Я не слабее…
— Но тогда вы все равно умрете. Почему бы не умереть на благо своего народа?
— Обойдетесь. Попроси вы по?хорошему, может, мы и договорились бы, что когда?нибудь соберемся сюда.
— Айрондир, вспомни, это же твой народ. Рано или поздно ты станешь Повелителем.
— Будем считать, что моя часть моего народа осталась в Смертном мире. Они хоть не пытались убить мою сестру…
— О чем ты, ее никто не пытался убить, она спит, и она счастлива.
— Уничтожить личность и значит убить, но я же говорю, тебе этого не понять. Но вернувшиеся, такие вот как он, — Айрондир ткнул пальцем в Кайрэмила, — они понимают. И планы свои разрабатывают, понимая. Они здесь счастливы и готовы за свое счастье глотку любому перехватить. Ну что, решайте скорее…
Кайрэмил дернулся.
— Он лжет, государь. Он никогда не сделает этого. Не из?за себя, так из?за нее.
— Мать, я же не закрываюсь, посмотри, и ты поймешь… — Она с минуту вглядывалась в его изменившееся лицо, потом, выпустив волосы дочери, закрыла лицо руками:
— Пусть они уходят. Я не стану больше ее держать…
— Опомнитесь, Государыня. С вами мы выстоим, без вас — нет.
— Они действительно боятся этого больше смерти… Они изменились, и мы больше не вправе повелевать их жизнями.
Ронди внимательно посмотрел на нее, она не отрывала рук от лица.
— Спасибо, мать, ты больше личность, чем те, кто преображался. Может быть, ради того, чтобы сохранить мир, который тебе дорог, я в самом деле перед смертью сумею пробиться к тебе.
— Спасибо, мать, ты больше личность, чем те, кто преображался. Может быть, ради того, чтобы сохранить мир, который тебе дорог, я в самом деле перед смертью сумею пробиться к тебе…
В небе быстро темнело, сгущались тучи… Он нагнулся над сестрой, легко поднял ее на руки.
— Прощайте.
Расколовшая небо молния была ему ответом.
— Сволочи, сволочи, сволочи… — всхлипывала Ринель, равномерно стуча кулачком по подушке роскошнейшего многоспального сексодрома. Айрондир сидел в кресле в противоположном углу комнаты и просматривал газеты, изрядно поднакопившиеся в почтовом ящике — в свой коттедж он заезжал не слишком часто. Он отдыхал. Принеся сестренку из?за Порога, он первым делом макнул ее в холодную ванну, потом, вовремя спеленав, бросил на кровать и теперь, передыхая, ждал, когда закончится отходняк. Мокрая, взъерошенная, совершенно несчастная, но изумительно живая Ринель лежала в его постели и грязно ругалась, поминая всех своих родственников до всех доступных родов.
Так продолжалось уже два часа, за которые он узнал четыре новые словесные конструкции (правда, одна из них явно из?за Граней — это не считалось, но остальные три — просто роскошнейшие). Но вроде бы к данному моменту она иссякла, а значит, стала более или менее реагировать на явления окружающего мира. Например, на него.
— Тебе налить?
— Почему ты меня не предупредил?
— Ты ж сама все поняла, только верить не хотела…
— Ничего я не поняла…
— Так тебе налить?
— Опять какая?нибудь травяная настойка с той стороны?
— Угу. На этот раз действительно нечто. Крепкая, но при этом вкуса не теряет. — Он швырнул ей бутылку и бокал, проверяя реакцию. Все было в порядке, то есть она не стала их ловить, а просто взяла из воздуха. Плеснула себе зеленоватой настойки с горьковато?грустным привкусом.
— Действительно неплохо. Но ты тоже сволочь.
— А я?то здесь при чем? — удивился он.
— А ты на себя в зеркало посмотри — вылитый эльф!
— А ты?
— А я, я хуже, чем сволочь. Я — дура!
В пятницу утром я понял, что с Ринелью случилось что?то особенное. Или что она особенно не в духе. В офис она прибыла на машине с вдребезги разбитыми фарами и смятой решеткой радиатора, на которой явственно отпечаталась часть рекламы, украшающей борта трамваев пятого маршрута — что?то насчет зубной пасты, как раз та часть, которая изображала белозубую улыбку. В любой другой день это было бы смешно, но, глянув в лицо эльфийки, даже Ак?Барс воздержался от комментариев.
— Общее совещание, — бросила Ринель на ходу. — Всем быть через пять минут.
Собрались мы не через пять минут, а через три, но такое проявление трудового энтузиазма начальницу не обрадовало. Подперев голову руками, она мрачно смерила быстрым взглядом Лорда, прибывшего последним, и заговорила вовсе не сварливо, как я ожидал, а скорее даже задумчиво:
— Как вы думаете, дорогие мои соратники, а не сменить ли нам профессии? Вот, например, вы, Лорд — я думаю, у вас бы нашлось, о чем побеседовать с Нимом Кравлином и без такого дурацкого повода, как какой?то там спертый грошик.
Лорд обошелся без своей леденящей душу «улыбки», а просто кивнул. Да, мол, ну и что? Ринель этого как не заметила.
— Или, скажем, мессир Артуро. Я краем уха слышала, что вы весьма способный администратор, с хорошим опытом работы — да вам в любом учреждении сразу же минимум восьмой класс дадут! Или даже девятый, не так ли?
Артуро скептически усмехнулся:
— Так уж сразу и девятый?
— Про Супер?Барсика… Извиняюсь — уважаемого Ак?Барса — я и не говорю: с его талантами остаться за бортом жизни просто невозможно.
Ак?Барс очень по?кошачьи фыркнул и очень по?мохноногски улыбнулся, видимо, польщенный.