Она беседовала с Септахом Мелайном.
Банкир все еще казался подавленным всем происходящим. Он едва сумел, заикаясь, пробормотать несколько слов благодарности короналю за доброту и за сегодняшнее приглашение на прием. Через несколько мгновений он заговорил о собственных успехах, и его речь стала отрывистой и бессвязной, он тяжело дышал, и лицо его побагровело. Все это было вполне в его духе: сочетание высокого самомнения и крайней неуверенности в себе. Такое выступление банкира укрепило в Престимионе уверенность, что человек, подобный Симбилону Кайфу, вряд ли мог бы догадаться о связи между бородатым посетителем и короналем, стоящим теперь перед ним. И Вараиль явно не нарушила своего обещания и сохранила правду в тайне.
Пыхтение и заикание Симбилона Кайфа все продолжалось и продолжалось. Наконец Престимион отошел от него и двинулся вперед сквозь толпу, но прошло еще минут десять, пока он добрался до Вараиль.
Их взгляды встретились, и он почувствовал точно то же, что и раньше, в доме ее отца в Сти: тревожное жжение, как он удара электрическим током, дрожь волнения, неуверенности, смущения. И она тоже, в этом он был уверен — он заметил, как расширились ее ноздри, дрогнули уголки губ, глаза вдруг заметались, забегали, а по безупречным чертам лица медленно разлился румянец.
Это не иллюзия, подумал он. Это нечто очень реальное.
Но ощущение быстро прошло. Через мгновение она уже снова стала спокойной, холодной и уверенной в себе, совершенной моделью хорошо воспитанной девушки, которая хорошо знает, как следует вести себя в присутствии короналя. Она держалась в той же степени уравновешенно и достойно, в какой ее отец — нелепо и нервно, приветствовала его с подобающим почтением знаком Горящей Звезды и своим низким, изумительно музыкальным голосом, который он так хорошо запомнил после Сти, просто, но тепло поблагодарила за великую честь, оказанную ее отцу. Само событие больше ничего от нее и не требовало. Теперь Престимион мог бы просто принять ее благодарность, произнести пару ничего не значащих слов и отойти к другим гостям.
Но он видел, что Септах Мелайн стоит сбоку, скрестив на груди руки, и пристально наблюдает за ним с лукавой улыбкой. Он понимал, что сейчас преимущество на стороне друга. Искусный дуэлянт загнал его в угол.
Септах Мелайн не позволит ему струсить и так легко ускользнуть.
Тем временем Вараиль ждала. Престимион подыскивал нужные слова, которые перебросили бы мост через разделявшую их сейчас зияющую пропасть между короналем и его подданной и превратили бы их разговор в нормальную беседу мужчины и женщины. Но слова не находились. Возможна ли вообще подобная беседа? — подумал он. Он не имел представления, что сказать. С детства его учили вести себя непринужденно в любой дипломатической ситуации; но он не был подготовлен ни к чему подобному. И стоял теперь перед ней, немой и беспомощный.
В конце концов его спасла Вараиль. Он продолжал молчать, как замороженный, и постепенно спокойное выражение официальной почтительности на ее лице сменилось более мягким и менее чопорным. В глазах вспыхнула насмешливая искра, на губах появилась легкая тень игривой улыбки — молчаливое подтверждение того, что она уловила комизм их положения. Больше ничего и не понадобилось. Между ними тут же снова возник электрический ток — потрясающе интенсивный, внезапный.
На Престимиона нахлынула волна облегчения и восторга.
Ему трудно стало сохранять свою царственно строгую позу. Он несколько расслабился, выражение лица стало менее официальным, и она поняла намек. И тихо произнесла, глядя ему прямо в глаза, чего не смела сделать минуту назад, самым небрежным и неофициальным тоном:
— Вы сейчас выше ростом, чем тогда, в Сти.
И тихо произнесла, глядя ему прямо в глаза, чего не смела сделать минуту назад, самым небрежным и неофициальным тоном:
— Вы сейчас выше ростом, чем тогда, в Сти. Тогда ваши глаза находились на одном уровне с моими.
Это был гигантский прыжок через все разделяющие их границы. И тут же, словно отпрянув в ужасе от собственной смелости, она тихо ахнула и сделала шаг назад, прижав кончики пальцев к губам. Они снова стали монархом и подданной.
Разве он не этого хотел? Нет?нет. Совсем не этого.
Так что теперь настала очередь Престимиона помочь ей, или мгновение будет потеряно.
— Эти дурацкие сапоги, — сказал он с улыбкой. — Считается, что в них я должен выглядеть внушительнее. Уверяю вас, больше вы их на мне не увидите.
В ее взгляде тут же снова вспыхнула насмешка.
— Сапоги не увижу Но увижу ли я снова вас?
Септах Мелайн, стоящий у стены в десяти шагах позади нее, кивнул головой и расплылся в восторженной улыбке.
— А вы бы хотели? — спросил Престимион.
— О… милорд… о да, милорд…
— Если хотите, для вас есть место при дворе, — сказал Престимион. — Септах Мелайн все устроит. Мне вскоре придется нанести визит в Лабиринт, но мы могли бы вместе пообедать после моего возвращения в Замок. Мне бы хотелось познакомиться с вами поближе.
— Это доставило бы мне огромное удовольствие, милорд. — На этот раз ее тон был одновременно официальным и нетерпеливым. Небольшая дрожь в голосе выдавала ее смущение. Несмотря на все свое внутреннее самообладание, она не знала, как справиться с возникшей ситуацией. Но и он тоже не знал. Престимион подумал: интересно, что именно наговорил ей Септах Мелайн о его намерениях? И еще интересно, каковы же эти его намерения?