Но не все в Бомбифэйле было волшебным, изящным и фантастичным. Как раз сейчас Престимион и Септах Мелайн стояли на потрескавшейся, неровной мостовой, резко спускающейся вниз, в тускло освещенный район складов с покатыми крышами, расположенный на окраине города, неподалеку от знаменитых стен лорда Пинитора. Столь убогое и сырое место скорее встретишь в каком?нибудь захудалом портовом городе.
Что?то в нем показалось Престимиону знакомым — возможно, небрежно завязанные узлы с мусором, наваленные вдоль строящихся стен, или бьющий в нос запах застоявшейся воды в канализации. Жалкий вид древних, привалившихся друг к другу строений из кирпича пробуждал в нем какие?то смутные воспоминания.
— Мне кажется я уже бывал в этой части города, — заметил он.
— Так и есть, милорд. — Септах Мелайн, указал на маленькую таверну в дальнем конце улицы. — Мы остановились здесь однажды ночью, незадолго до войны, когда после похорон понтифекса тайком возвращались из Лабиринта в Замок, чтобы посмотреть, смог ли Корсибар, захватив трон, добиться каких?либо успехов.
— А, вспомнил! — воскликнул Престимион. — Насколько я помню, нам в ту ночь нехотя оказали гостеприимство вон в том кабачке. — И прибавил очень тихо:
— Тебе не следует обращаться ко мне «милорд» в таком месте.
— Да кто же в это поверит — в таком месте и в таком виде?
— Все равно, — ответил Престимион. — Если мы приехали тайно, давай соблюдать тайну во всем. Согласен? Хорошо. Теперь пошли, покажешь мне этот твой полуночный базар.
Не то чтобы Престимион опасался за свою безопасность. Он был уверен, что, даже если его узнают, никто в этом городе не осмелится поднять руку на короналя.
Во всяком случае, он способен постоять за себя в любой схватке, и не родился еще тот мастер меча, который превзошел бы Септаха Мелайна. Но в случае разоблачения он почувствует себя очень неловко: сам лорд Престимион тайно бродит по этому городскому дну в заляпанном грязью плаще и заплатанных лосинах, в длинном, до плеч, парике цвета мухомора, скрывая лицо под черной, как у Гонивола, бородой. Как он может объяснить подобную прогулку? Если эта история выплывет наружу, он на многие месяцы станет объектом насмешек в Замке. И пройдет еще немало времени, прежде чем Кимбар Хапитаз, начальник гвардии короналя, позволит ему с такой легкостью ускользнуть из Замка.
Септах Мелайн тоже выглядел необычно: уродливая копна жестких, как солома, волос скрывала его безупречные золотистые локоны, а рваный и полинялый шейный платок прятал элегантно подстриженную клинообразную бородку. Он повел Престимиона вниз по заросшей травой дороге к кучке жалких строений в конце улицы. На этот раз они гуляли вдвоем, поскольку Гиялорис не смог составить им компанию. Он уехал на север — охотиться на искусственно созданных боевых чудовищ, которыми Корсибар так и не воспользовался во время войны. Некоторые из них вырвались на свободу и устроили настоящий погром в Караксе.
— Сюда, пожалуйста, — произнес Септах Мелайн, открывая тяжелую, скрипучую дверь.
Первыми впечатлениями Престимиона были тусклый свет, едкий дым, шум, хаос. То, что снаружи казалось группой строений, было, в сущности, одной длинной, низкой постройкой, разделенной на узкие ряды, тянущиеся вдаль так далеко, что и конца не было видно. Цепочка фонариков, качающихся у стропил, бросала тусклый свет, которого было явно недостаточно. От множества дымящихся факелов, прикрепленных перед различными палатками, толку было тоже мало, зато едкого черного дыма хоть отбавляй.
— Здесь можно купить практически все, что пожелаешь, — шепнул ему на ухо Септах Мелайн.
В этом Престимион не сомневался — перед ним пестрело бесконечное множество товаров.
Большую часть тех вещей, что он видел в ближних от входа палатках, можно было найти на любом рынке.
— Здесь можно купить практически все, что пожелаешь, — шепнул ему на ухо Септах Мелайн.
В этом Престимион не сомневался — перед ним пестрело бесконечное множество товаров.
Большую часть тех вещей, что он видел в ближних от входа палатках, можно было найти на любом рынке.
Огромные джутовые мешки с пряностями и ароматическими веществами: бделла, малибатрон, канкамон, сторакс и мабарик, серый кориандр, укроп, жгучая пудра глаббам для горячего рагу, любимого скандарами, сладкая сарджорель для ароматизации липких пирожков хьортов и еще многое, многое другое. За торговцами пряностями стояли продавцы мяса, которое большими кусками свисало с огромных деревянных крюков. За ними продавали яйца сотен разных видов птиц; яйца были разноцветными и разнообразными по форме. Дальше стояли баки с живой рыбой и рептилиями и даже с молодыми морскими драконами. Еще дальше, в глубине, продавались плетеные корзинки и короба, мухобойки и метелки, пальмовые коврики, бутылки из цветного стекла, дешевые бусы и грубые браслеты, трубки и духи, ковры и вышитые плащи, писчая бумага, сушеные фрукты, сыр, масло, мед… ряд за рядом, палатка за палаткой.
Престимион и Септах Мелайн прошли через участок, заставленный плетеными клетками с разного рода живностью. О дальнейшей судьбе этих животных Престимион даже не стал строить догадок Он видел сбившихся в кучку печальных маленьких билантунов и минтунов, дролов и манкулайнов… и еще множество других зверьков. Повернув за угол, он оказался перед клеткой из крепкого бамбука, в которой содержался всего один небольшой зверь с рыжеватым мехом. Такой породы он никогда прежде не видел: похожий на волка, но низкорослый и широкогрудый, с огромными лапами, крупной головой, непропорционально огромной для его тела, с мощными кривыми желтыми зубами, которые, похоже, могли не только рвать плоть, но и с легкостью перекусывать кости. Его желто?зеленые глаза горели необычайной свирепостью. От него исходил запах гнили, как от мяса, которое слишком долго пролежало на солнце. Пока Престимион с изумлением рассматривал его, он издал глухой, полный угрозы, неприятный звук, нечто среднее между рычанием и воем.