— В Траймоуне, милорд, в городе домов?деревьев.
Это всего в нескольких днях пути отсюда по берегу в сторону…
— Я знаю, где находится Траймоун, спасибо. — Акбалик на мгновение задумался. За месяцы совместной работы он проникся большим доверием к этому Одриану Кестивонту, но привлекать какого?то неизвестного су?сухириса к такой взрывоопасной тайне — совсем другое дело. Сначала надо тихонько навести о нем справки. Двухголовые люди все знают друг друга. Он попросит Мондиганд?Климда высказать свое мнение о Гивилан?Клострине, прежде чем вызовет его.
«Джиинукс таквиду экибин эсис. Эмбаджик юкиву ксткип ее».
Акбалик прижал кончики пальцев к ноющим вискам. Интересно, подумал он, неужели этот язык мумбоюмбо скрывает тайные планы Дантиии Самбайла? Или это просто личный жаргон какого?нибудь мохнатого скандара?морехода, занимающегося торговлей?
«Зудликик. Зигмир. Касаски. Фустус».
На Замковую гору отправили запрос магу Мондиганд?Климду. Из Замка через короткое время пришел ответ. В нем говорилось, что Мондиганд?Климду хорошо знаком Гивилан?Клострин: принц Акбалик может полностью доверять ему.
«Я за него ручаюсь, — писал Мондиганд?Климд, — как за собственного брата».
Достаточно веская рекомендация, решил Акбалик.
И послал за Одрианом Кестивонтом.
— Пусть твой друг су?сухирис немедленно прибудет в Стойен, — приказал он.
Тем не менее при виде Гивилан?Клострина Акбалик усомнился в весомости рекомендации Мондиганд?Климда.
Сам Мондиганд?Климд, к которому Акбалик питал глубочайшее уважение, держался с большим достоинством, величавость его облика подчеркивала монашеская простота одежды. В Замке вкусы в одежде обычно склонялись к ярким цветам и причудливой оригинальности, но Мондиганд?Климд отдавал предпочтение строгим костюмам из черной шерсти или из темно?зеленого полотна с красным поясом, чтобы оживить их ярким пятном.
А этот Гивилан?Клострин явился в кабинет Акбалика в гротескном лоскутном наряде из золотого шитья, украшенного квадратами из яркого шелка полудюжины контрастных цветов, а его две удлиненные головы были увенчаны высокими пятиконечными шапками, концы которых почти касались потолка комнаты. Полдюжины огромных, круглых, широко открытых глаз под широкими кустистыми бровями были нарисованы на каждой из шляп — три спереди, три сзади. Жесткие, торчащие вверх эполеты возвышались на восемь?десять дюймов над каждым плечом оракула: их тоже украшали глаза, а вниз ниспадали узкие алые ленты.
Возможно, его наряд был рассчитан на то, чтобы внушить благоговение, но Акбалику он показался абсурдно комичным. Такой наряд мог носить торговец?факир, бродячий нищий, предсказывающий судьбу на базарах за пару крон. Кроме того, су?сухирис ужасно косил, левый глаз правой головы смотрел на правый глаз левой, и Акбалик внутренне содрогнулся.
Ручаюсь за него, как за собственного брата, писал Мондиганд?Климд. Акбалик пожал плечами. Он не пожелал бы иметь такого брата, как Гивилан?Клострин, но, с другой стороны, он не был су?сухирисом.
— Я — жилище Тунгмы, — высокомерно заявил Гивилан?Клострин и выжидательно замолчал.
Это вруун ему уже объяснил. Тунгма был невидимым духом, демоном или чем?то подобным, через чье сознание Гивилан?Клострин устанавливал контакт, когда впадал в пророческий транс. Гивилан?Клострин функционировал как «жилище» этого существа в то время, когда его вызывал.
Су?сухирис, который стоял с широко расставленными ногами и сложенными на груди руками, казалось, заполнял всю комнату. Он ледяным взором смотрел на Акбалика.
— Сначала оплата, — прошептал Одриан Кестивонт. — Это очень важно.
— Да. Это я понимаю. Скажите, Гивилан?Клострин, сколько будет стоить ваша услуга? — спросил Акбалик, и его чуть не одолела морская болезнь, когда он попытался посмотреть магу прямо в глаза.
— Двадцать реалов, — тут же ответила левая голова.
Голос у мага был низкий и рокочущий.
Это была невероятная сумма. Большинство людей за всю жизнь зарабатывали меньше. Часовой визит к толкователю снов стоил не больше пары крон, а этот просил в сто раз больше. Акбалик хотел было запротестовать, но вруун завибрировал щупальцами и зашептал:
«Милорд, милорд…» — и он умолк. Одриан Кестивонт несколько раз говорил ему, что гонорар мага являлся существенной составляющей частью всего процесса.
Любая попытка торговаться могла погубить все предприятие.
Ну, в конце концов он платит эти двадцать реалов не из своего кармана. Акбалик достал из кошелька четыре блестящих монеты по пять реалов, новые монеты, с изображением Конфалюма в одеждах понтифекса и с красивым профилем Престимиона на обратной стороне, и выложил их на стол. Гивилан?Клострин плавным движением схватил их, поднес к своим лицам, прижал монеты к скулам и подержал так мгновение, словно для того, чтобы убедиться в их подлинности.
— Где документы? — спросил маг.
— Где документы? — спросил маг.
Кестивонт подготовил страницу с выписанными зашифрованными строчками, которые обнаружил в декларациях на груз. Акбалик вручил его су?сухирису. Тот покачал обоими головами одновременно, от чего у Акбалика закружилась голова, и потребовал оригиналы.
Акбалик бросил взгляд на Кестивонта, который поспешно выбежал, возбужденно размахивая щупальцами, и через несколько секунд вернулся с нужными бумагами. Гивилан?Клострин взял их у него. Акбалик еле удержался от смеха при виде того, как су?сухирис семи футов ростом мрачно тянет руку далеко вниз, к крохотному врууну, едва достигающему в высоту восемнадцати дюймов.