— Отдел «Пи» берется за это дело и согласен довести его до логического завершения. Мне только одно неясно, как мы в самолет проникнем, а если и проникнем, что там делать будем? Я лично в самолетах ни бум?бум.
Генерал от всего сердца обнимает сначала меня, потом Баобабову. Следом за начальством тянутся полковники, но преимущественно к Машке. Генерал останавливает поголовное братание, заявляя, что сегодня не Пасха и целоваться разрешается только после удачного возвращения героических сотрудников отдела «Пи» с задания. Полковники записываются в очередь.
— Теперь детали. — Генерал строг и суров. Куда только девалась отеческая забота и нежность? — У нас два варианта проникновения на самолет. Записывать ничего не надо. Мы работаем в режиме полной секретности. Вариант первый. По веревочной лестнице, которую скинут с пролетающего на бреющем полете «Ту». Однако в связи с тем, что никто веревочную лестницу за прошедшие две недели так и не потрудился спустить, отметаем данный вариант как невыполнимый и берем за основу вариант номер два.
Баобабова многозначительно подмигивает. Генерал не так прост, как кажется.
— Объясняю суть. — Генерал освобождает руки, вручая шашку на хранение полковнику Чубу. — Внимательно следите за моими ладонями. Эта ладонь как бы «Ту».
Ладонь?Ту с оттопыренным большим пальцем?крылом пролетает перед моим носом.
— А это… — Генерал запускает в полет вторую ладонь. -…Это специально подготовленный к работе отечественный кукурузник.
Труженик полей и воздушной почты выделывает замысловатые фигуры высшего генеральского пилотажа, демонстрируя высокие летные качества и надежную техническую конструкцию.
— В кукурузнике специально для нашего случая подготовлена выдвижная труба для перехода в другое летательное средство. За три дня механики сработали. Следите за самолетами. Летит «Ту». Нет, вот это «Ту». А это кукурузник. Вы внутри. Труба на полной готовности. Заходите на «Ту» сверху. Зависаете. Труба перехода выдвигается. Вы, старший лейтенант, и вы, прапорщик, переходите с одного борта на другой. Доставивший вас самолет уходит на запасной аэродром. Как вам?
Баобабовой, например, никак. Разглядывает ладони генерала, словно кресты на кладбище. Даже рот не закрывает. А я ничего, только нескольких вопросов не понимаю. Прошу повторить ход операции. Генерал старательно повторяет. Догоняем, нависаем, переползаем и отваливаем на запасной аэродром.
— А мы уже там, на «Ту?104», будем? — Уточнение — мать безопасности.
— Предполагается, что да, — с твердой неопределенностью отвечает генерал, пряча самолеты с оттопыренными крыльями в карманы. — Инженера обещали, что у вас будет достаточно времени, чтобы прорубить отверстие, проникнуть внутрь и заделать пробоину обратно.
Сомневаюсь, но с начальством не спорят.
— После проникновения действуйте по собственному усмотрению. На связи с вами будут лучшие летчики. Пользуясь их инструкциями, постарайтесь посадить самолет. В крайнем случае, к месту падения мы подгоним все имеющиеся в наличии пожарные машины. «Скорая помощь», опять?таки, на ваше усмотрение.
— Простите, товарищ генерал, — прерывает генерала Баобабова. — А летчика с нами по трубе нельзя спустить? Или сразу двоих. Основного и запасного. А мы, так и быть, с земли им поможем?
Когда генералы закусывают до крови губы, надо ждать убойного довода правильности предложенного плана.
— Прапорщик, я ценю ваше предложение, но извините, что напоминаю об одной детали.
О голосе, который поет странные песни в том самолете. Хотите, чтобы летчики, на которых наше государство угрохало столько денег, сошли с ума, даже не приступив к операции?
— А мы не сойдем?
— Вы, прапорщик, давали присягу отделу «Подозрительной информации». Значит, подготовлены к любым неожиданностям. А старший лейтенант Пономарев просто создан для решения задач, необъяснимых с нормальной, человеческой точки зрения.
Все, что говорит генерал, истинная правда. Что?то есть во мне такого, что позволяет совершенно иными глазами смотреть на, казалось бы, необъяснимые вещи. И я единственный на Земле, кто непосредственно общался с инопланетными пришельцами и остался после этого в твердом уме и с нормальной старшелейтенантской памятью.
— Маш, поговорить надо.
Прячемся от любопытных глаз за игровыми аппаратами.
— Маша…
Баобабова взрывается моментально, предчувствуя тему разговора:
— Что Маша! Я уже двадцать с чем?то лет Маша. До прапорщиков дослужилась. Не дура, если понимаешь, о чем я. Почему нас одних посылают? Две недели штаны на креслах протирали, а сейчас, значит, вспомнили? А то, что песни по ночам в самолете горланят, тебя не пугает? И самолет этот треклятый не пугает? А меня пугает. Все пугает. Я с живыми людьми работать хочу, а не с привидениями.
— Подожди… Дай сказать. Ты одно пойми. Перед нами уникальный шанс. «Летучий Ту»! Вслушайся в этот звук! Такого в мировой истории не было. Корабли, покинутые экипажем, были. Машины на тротуарах, забытые хозяевами, тоже были. Станция наша космическая одна?одинешенька на орбите сколько дней болталась. А вот самолетов… Не перебивай. Мы можем стать первыми. И единственными, кто узнает великую тайну. Прикоснемся, так сказать, к чудовищным познаниям. Тебя это не заводит?